Йормунганд (СИ)

— Ничего, — услышала она свой заплаканный голос. — Я сейчас встану и побегу вместе со всеми. Лиса, — она подняла глаза на толстушку, — Эта тварь, он сделал ее из собственных людей, да?

— Собирайся! — бросила Лиса Дале, нож исчез у нее в рукаве. — Скоро оно будет здесь.

Эгна поднялась, сердце болело. Такой милый мальчик, с таким прозрачным зеленым взглядом. Даже шрам на половину лица не портил его. Такой милый.

— Люди гибнут? — спросила Эгна все еще стоящую перед ней Лису.

— Гибнут, — сказала та. — Никто не может победить тварь, стрелы в ней вязнут, а мечи проходят насквозь, как будто она из воздуха или…

— Воды?

— Верно, откуда знаешь? И если это вода, то она очень-очень ядовита.

Судя по всему, во время разговора толстушка взяла себя в руки.

— Хитти, — сказала она, — Ты можешь что-нибудь сделать?

Эгна потерла кулачками заплаканные глаза.

— Должно погибнуть еще больше людей, прежде чем я смогу. Давай, просто уйдем? Пусть эта тварь останется здесь одна, пусть она пожрет своего создателя!

— Создателя? Кто же пожирает создателей, девочка? Если ты можешь что-то сделать — сделай. — сама Лиса явно не собиралась следовать своему совету. Она отвернулась и пошлепала босыми ногами в сторону, откуда доносилось отчаянное конское ржание. От скорости бегства во многом зависит последующая жизнь, будет она или нет.

Эгна беспомощно посмотрела ей вслед.

— Валите повозки! — раздался совсем рядом голос Йорда. — Лучники, цельтесь в брюхо!

— Бесполезно! — крикнул один из лучников. — Куда бы мы не стреляли, все без толку!

— Отходим! Отходим! — кричал Йорд.

— Куда? — спросил другой воин.

— Тут недалеко деревня, заманим тварь туда. Пока будет расправляться с деревенскими, мы успеем уйти.

Эгна зажала уши руками.

Шум усиливался. Она первый раз была на поле боя.

Эгна встала и выпрямилась во весь рост. Опустевшие шатры хлопали полотнищами на ветру. Хрупкая Дочерь медленно вышла, переступая через опрокинутые ящики и рассыпанные мешки с зерном. Дочери хранили свои запасы сами. Но теперь Эгна не видела ни одной, кто охранял бы шатры и зерно. Жалобно блеял запасной барашек.

Люди Йорда отступали. Перевернутые повозки загораживали выход из лагеря, Йорд гарцевал на гнедом скакуне и выкрикивал команды. Хаос творился повсюду, и все же Эгна успела удивиться нежному дуновению ветра и мягкому цветочному запаху с поляны. И влажному запаху деревьев, и теплу набирающего силу дневного солнца.

Рядом с Эгной плюхнулся сгусток вонючей жижи.

— Тот, кто в ветер превратился.

Кто упал и не простился.

Кто на смену не пришел, те, кто смерть свою нашел.

— Что за детские стихи? — Йорд вперился взглядом в фигурку в белом покрывале.

Эгна воздела руки. Полыхнуло пламя. Опрокинутые повозки пылали.

Один из воинов уже начал приближаться с воздетым мечом, когда на его рукаве повисла неведомо откуда взявшаяся Дрея.

— Оставьте! — причитала она. — Оставьте ее. Он желает спасти всех нас. Она спасет всех нас!

Йорд остановился. Не спускал с Эгны глаз.

Такое случалось с Эгной всего пару раз. Считается, что посадить колдуна между костров — верный способ лишить его магической сил. С Йормунгандом, если верить рассказам. не сработало, но сил ему не прибавило. А Эгне огонь давал силу, как вода — рыжему колдуну. Эгна улыбнулась этой мысли на задворках сознания, если судить по внешности, то огонь больше подходил огненноволосому Йормунганду. Ее бирюзовым глазам следовало бы любить воду. Но все вышло наоборот.

Тварь больше напугала, чем убила. Большинство покалечилось при хаотичном бегстве. Но и тех, что пали, должно хватить, подумала Эгна.

Земля как будто издала стон. Оставшиеся воины попятились. Один из них неловко упал, споткнувшись со сверзившегося и сломавшего себе шею, с дерева лучника.

— Эрьян, — сказал воин. — Ты, что ли, жив?

Эрьян абсолютно точно не мог быть жив. Его голова, повернутая под неестественным углом, оставалась такой же незрячей. Руки Эрьяна пошевелились, ноги согнулись в коленях, и он начал неловко, точно пьяный подниматься.

Воин назвавший его по имени закричал тонко, по-бабьему. Отполз в сторону и кинулся бежать. За ним побежали остальные.

— Стойте! — беспомощно крикнул Йорд, но его уже не слышали. Его войско бежало, те, кого не смогла устрашить гидра, улепетывали едва увидев оживших соратников.

— Что ты сделала, ведьма? — рявкнул Йорд обращаясь к Эгне.

— Я не ведьма, — сказала она спокойно, — Я Дочерь благой Богини, я в ладонях ее и…

— Что ты сделала?

Эгна наконец скосила на него глаза.

— Они все равно уже мертвы, — сказала она. — Какая разница? Пусть мертвое борется с мертвым.

— Ты обесчестила мое имя, мое войско!

— Кому интересно твое имя, где будет твое войско, если все они падут?

— Не учи, меня, девка!

— Ну так иди. — крикнула Эгна не владея собой. — Иди. Сражайся с ним!

Чудовище подобралось уже близко, смрад его тела уже доносился до них, как и шипение голов, как и молчаливое шуршание мертвых атакующих. Под их мечами тело чудовища расступалось и тут же срасталось вновь, оно не преставало реветь и отравлять землю вокруг. Мертвецы же не замечали яд, лишь продолжали монотонно рубить многочисленные головы.