"В одиночке при ходьбе плечо…" Я почувствовала эти стихи "своими" задолго до того, как попала — и даже начала подозревать, что попаду, — в тюрьму. Как-то они меня сразили наповал.
Под Близнецами — да, притом в мае. Как сказал Иосиф: "Мы в мае родились — нам с тобой обоим маяться". Банальность, но реальная.
Родство — может быть, это слишком сильно. Частичная общность судьбы — да.
Вы знаете, я не заметила у Солженицына такой фразы — давайте проверим. Он говорит так: "Животворное действие земли, всего произрастающего, лошадей и деревенского труда. Когда-то и я, ошеломленным городским студентом угодив в лошадиный обоз, испытал сходное — и уже втягивал как радость. Думаю, поживи Бродский в ссылке подольше — та составляющая в его развитии могла бы существенно продлиться". Все-таки тут нет этого "жаль, что не отсидел весь срок". Что же говорят те "другие", я не знаю. Я думаю так: ссылка (но не арест, не тюрьма, не суд, хоть тоже аукнувшиеся прекрасными стихами) действительно пошла ему как-то "на пользу" — но тем более на пользу, что, слава Богу, не затянулась. И конечно, "В деревне Бог живет не по углам…" — это побольше, чем "животворное действие земли" и проч.
Ну если выражаться в этих терминах, то скорее "поэтическое воплощение". Вообще, хотя я восхитилась стихами Иосифа еще в 1960-м, как большой поэт он начинается для меня где-то с 1962-го. И растет, растет, не останавливаясь.
Ну конечно, неприемлем. Дух, известное дело, веет, где хочет, но у поэта — в первую очередь в стихах. У Бродского возрастание продолжается в поэтике и, вот здесь подчеркну то, что особенно сильно чувствуется в восьми десятые-девяностые годы, в этике стихов. Конечно, этике не декларативной. В моем, вполне обычной православной верующей, восприятии, у него все больше появляется даже аскетическое отношение к жизни, стихам и прочему (хотя, если подумать всерьез, оно мерцало у него еще и в шестидесятые).