Иосиф Бродский глазами современников (1996-2005)

Бродский говорил, что он "со своим ощущением божественного ближе к Богу, чем любой ортодокс". Слышали ли вы от его родителей, что когда Мария Моисеевна находилась с сыном в эвакуации в Череповце, женщина, которая за ним присматривала иногда, крестила его без согласия Марии Моисеевны?

Нет.

Мария Моисеевна рассказывала об этом Наталье Грудининой. Я ищу подтверждения этого рассказа у других, но пока не нахожу. Как вы интерпретируете нежелание Бродского возвращаться в Россию или даже посетить родину в конце его жизни?

Нам, живущим в России, казалось тогда, что все изменилось в России; снаружи, Бродскому, могло видеться по- другому. Что бы он делал? Давал советы, как обустроить Россию? Приветствовал бы толпы восторженных почитателей?

Выступал бы в Союзе писателей, в котором никогда не состоял? Наверное, он не мог найти для себя подходящий жанр приезда.

А вспомните, как вернулся в Россию Солженицын: на специально нанятом поезде, в сопровождении операторов Би-Би-Си, которые снимали его каждую встречу с народом от Владивостока до Москвы. "Только солнце и Солженицын приходят в Россию с востока", — саркастически заметил один журналист.

Россия — тема жизни Солженицына, как он мог не вернуться? Россия была лишь одной из тем жизни Бродского.

Кстати, Бродского обвиняют, в том числе и Солженицын, в потери "русскости". Когда я у него спросила в августе 1995 года на пресс-конференции в Хельсинки, потерял ли он свою русскость, он ответил, что грош цена той "русскости", которую можно потерять[132].

Разве так важен национальный вопрос? Язык национален, конечно, без тяжелых потерь не переведешь. "Русскость" — она все же только русский язык. Еще — особенное отношение к свободе. "Все ж не оставлена свобода, чья дочь — словесность". "Французскость" очень диверсифицирована: в дизайне, ароматах, сырах, винах. "Английскость" тоже. "Русскость" в вещественном мире представлена скупо.

Тот же Солженицын утверждает, что в стихах Бродского "нет боли", нет тепла. Так понимает великий писатель великого поэта.

Ну, во-первых, Солженицын — скорее историк. Еще проповедник, социальный философ. Но его "боль" — это боль любого, кто видит покосившиеся избы, спившуюся "глубинку", власть ради власти, нескончаемый феодализм. Он написал гигантский труд о ГУЛаге, а его мнение о Бродском и о многом другом… ну, мнение.

Как история расценит тот факт, что российское правительство не извинилось перед Бродским за несправедливый суд и ссылку, за все преследования? Горбачев мог бы это сделать, они виделись в Белом доме, когда Бродский был Поэтом-лауреатом Соединенных Штатов.

Я думаю, что для Бродского это не важно было, потому что в его представлении Горбачев, Брежнев, Ельцин, Путин — если б он до него дожил, Андропов были плохо различимы (он заметил только Гавела, поскольку тот — писатель, с ним он мог говорить и ему написал открытое письмо обо всем, что хотел сказать о политике минувшего века). А вот что касается самой России, это другое дело: не то что перед Бродским не извинились, не извинились за физически и нравственно уничтоженный народ, теперь Сталин вовсе стал называться выдающимся правителем, а советский период — закономерным периодом российской истории. Не было Нюрнбергского процесса, увы, и трупик на Красной площади так и лежит. Он был и по-прежнему есть символ России. Если бы очищение произошло, тогда частным случаем было бы извинение перед Бродским. А поскольку этого не произошло, то происходит то, что происходит сегодня.