Иосиф Флавий. История про историка

С другой же стороны, я взялся за настоящее сочинение, полагая, что содержание его будет достойно возбудить к себе интерес со стороны греков, так как здесь имеется в виду представить картину всех наших древностей и нашего государственного устройства, критически выведенную из еврейских сочинений. Ведь уже раньше, когда я описывал [Иудейскую] войну, я подумывал, не показать ли, кто такие по своему происхождению иудеи, каким превратностям судьбы они подвергались, какой законодатель воспитал в них стремление к благочестию и побуждал их развивать в себе добродетель, какие войны вели они в продолжительный период времени своего существования и как они, против своего собственного желания, впутались в свою последнюю войну с римлянами» (ИД, Пред.: 2).

При этом, готовясь вести речь об истории своего народа, Иосиф декларирует намерение не отступать от главного принципа Священного Писания, согласно которому вся история евреев — это, прежде всего, история их взаимоотношений с Богом: «Во всяком же случае каждый, желающий подробно ознакомиться с этой историей, выведет из нее на первом плане заключение, что, с одной стороны, людям, повинующимся велению Господа Бога и не дерзающим преступать законы, все удается сверх чаяния, и наградою их от Бога является будущее [загробное] блаженство; с другой же стороны, людям, отступающим от точного исполнения этих повелений, в одинаковой мере легкое становится непреодолимым и даже обращается в неизбежную гибель все то, за что они взялись бы как за нечто несомненно хорошее».

Одновременно ему как урожденному коэну было крайне важно убедить себя, что предпринятый им труд, намерение рассказать другим народам то, что никто из евреев иноверцам прежде не рассказывал, действительно богоугоден, и он не раскроет ничего такого, что в интересах его народа и по повелению свыше необходимо было сохранить в тайне.

Многие сообщаемые им дополнительные подробности известных библейских сюжетов перекликаются с историями, рассказанными в Талмуде, основанном на устной традиции. Но напомним, что Талмуд тогда еще не был записан, и потому эти страницы «Иудейских древностей» подтверждают, что традиция устной передачи тех или иных сведений и в самом деле существовала у евреев на протяжении многих веков. Само сравнение текста «Иудейских древностей» с Талмудом при всем различии задач этих книг позволяет проникнуть во многие тайны библейского периода истории. Но это, безусловно, тема отдельного исследования, находящегося уже за пределами этой книги.

По своей структуре «Иудейские древности» разделяются на два тома, суммарно вмещающих в себе 20 довольно объемных книг.

Первый том, состоящий из двенадцати книг, представляет собой пересказ всего Священного Писания (Танаха, или Ветхого Завета, начиная с Сотворения мира и до «Книги Эсфирь», то есть до возвращения евреев из Вавилонского плена. В этом томе Иосиф, по сути, закладывает фундамент будущей традиции пересказа Библии и библейских сюжетов, которой предстояло расцвести как в художественной, так и в популяризаторской литературе, и в этом смысле выступает как подлинный новатор.

Как мы уже писали, он еще в отрочестве демонстрировал блестящее знание не только текста Писания, но и сопровождающих его комментариев и устных преданий, и потому знакомые каждому библейские истории обрастают у него множеством неизвестных и сегодня широкому читателю подробностей. При этом, понимая, что многие места Торы неминуемо вызовут недоверие у рационально мыслящего читателя, он нередко пытается дать им вполне рациональное объяснение, вновь значительно опережая свое время — настолько, что многие из этих объяснений вполне бы устроили и современного читателя.