Иосиф Рюрикович-Дракула

Далее Дракула по своему обыкновению шутит и говорит, что раз уж этот распространитель слухов «хотел прийти, то пусть придёт», а ведь мы все догадываемся, чем закончился бы разговор князя с этим человеком. Догадывался и сам посол. Да и Дракула знал, что посол догадывался. Вот почему далее в письме, рассматривая возможные варианты развития событий, Дракула, прежде всего, говорит о том, что надо делать, если посол прийти откажется.

Очевидно, князь приглашал этого посла к себе исключительно ради смеха, а передать приглашение поручил таможеннику из Рукера. В письме в Рукер нигде не упоминается, что Дракула прилагает к своему письму таможенникам отдельную грамоту для брашовского посла. Значит, приглашение стало исключительно устным, не подкреплённым никакой бумагой, что было унизительно для приглашаемого. Посол это человек важный, а тут какой-то таможенник передаёт ему что-то на словах, как будто речь ведётся о пустяшном деле, на изложение сути которого даже бумагу тратить жалко.

Начинается же письмо в Рукер с того, что Дракула велит одному из таможенников идти в Брашов и поговорить там, прежде всего, не с послом, а с кем-нибудь из властной верхушки. У нас, конечно же, возникает вопрос — а причём здесь всё-таки таможня? Кажется странным, что для выполнения дипломатической миссии Дракула выбирает некоего таможенника, а не отправляет в Брашов посольство. Однако если просчитать развитие ситуации на несколько ходов вперёд, то всё легко объясняется.

В письме сказано, что в Брашове возникли «слухи», что Дракула «пошёл на турецкую службу». То есть брашовяне говорили об этом открыто. Получается прямое оскорбление для Дракулы! А теперь представьте, что Дракула после такого оскорбления отправляет в Брашов полноценное посольство для объяснений, а брашовяне отказываются это посольство принять. Их отказ, вполне возможный, стал бы ещё более тяжким оскорблением!

Дракула не хочет получать оскорбления, а хочет донести до брашовян свою точку зрения. Именно поэтому он и отправляет в Брашов человека, который формально послом не является, но при этом находится близко от тех земель. Примут — хорошо. Не примут — ничего страшного.

В то же время Дракула был заинтересован в том, чтобы миссия таможенника удалась. Именно поэтому князь в письме не называет конкретного человека, кто должен идти в Брашов, а предоставляет таможенникам возможность решить и выбрать самим, чтобы отправился тот, кто действительно чувствует в себе силы для исполнения поручения.

Миссия эта сложная. Вот почему Дракула обещает награду, если всё удастся. Князь говорит, что тот, кто дойдёт до Брашова и сумеет добиться приёма у кого-то из отцов города, «не будет нищ».

Это письмо примечательно ещё и тем, что написано не на латыни, как большинство «шутливых» писем Дракулы, а на старославянском, потому что оно адресовано людям Дракулы, а не кому-то во вне.

Так уж повелось, что все грамоты и указы для внутреннего использования в Румынском княжестве было принято составлять именно на старославянском языке. Кстати, старославянский язык, который в Средние века назывался просто славянским, не так уж сильно отличался от русского, поэтому если б Дракула вдруг оказался среди нас, то смог бы с нами объясниться, потому что все румынские князья знали этот язык как второй родной.

Вот и еще одно доказательство связи Дракулы с его далекими потомками — Иваном Грозным и Сталиным! Это — панславизм!

Послания на латыни, о которых чаще всего идёт речь, когда мы говорим о переписке Дракулы, отправлялись только иностранным адресатам, да и то не всем. Например, молдавскому князю Штефану, своему другу и соседу, Дракула отправил бы письмо на славянском. Жаль, что таких писем не сохранилось.

Также, как ни странно, письма в Турцию тоже составлялись на славянском языке, поскольку у турков было очень много болгарских и сербских рабов, которые служили переводчиками. Славянскую грамоту они прекрасно понимали, а вот латынь — гораздо хуже.

Также важно знать, что письмо написано так называемым «полууставом» — т. е. по упрощённым правилам, чтоб меньше времени тратить на составление документа. Для полуустава был характерен пропуск букв и даже целых слов.

А вот и текст: «(Слова и выражения в скобках отсутствуют в письме, но добавлены для лучшего понимания смысла).

Обращаюсь моей властью к сборщикам пошлин в Рукере. Говорю вам всем, в который час прочтёте сие повеление, в тот же час пусть один из вас отправится в Брашов, и пусть даст знать брашовянам (всю правду) о тех слухах, будто я пошёл на турецкую службу. Пусть (тот, кто пойдёт в Брашов) помнит, что за то не будет нищ (а будет награждён).

И хотел прийти ко мне от них (брашовян) один посол, а он и есть тот самый человек, из-за которого пошли слухи, он это и наплёл. Поэтому тот (посол), кто хотел прийти, пусть придёт.