Иосиф Рюрикович-Дракула

«Подсмеятельные слова», до которых был большим охотником Грозный, страстная, живая речь свободно вторгаются и в послание к королеве Елизавете Английской, и в послание к Стефану Баторию, и в послание к шведскому королю Иоганну III. Наконец, есть послания, целиком выдержанные в тоне пародии. Таково, например, знаменитое послание Грозного Симеону Бекбулатовичу. Послание это — только одно из звеньев того политического замысла, который Грозный осуществил, передав свой титул касимовскому хану Симеону Бекбулатовичу. Грозный в притворно униженном тоне, называя себя «Иванцем Васильевым», просит разрешения у ново-поставленного «великого князя всея Руси» Симеона «перебрать людишек».

Но как бы ни был Грозный привязан к шутке, к иронии, к едкому, а порой и резкому слову, — основная цель всех его произведений всегда одна и та же: он доказывает права своего единодержавства, своей власти; он обосновывает принципиальные основы своих царских прав. Даже передавая свои прерогативы Симеону Бекбулатовичу и обращаясь к нему с поддельно униженным челобитьем, Грозный поступал так, чтобы делом доказать свое полное самовластие вплоть до внешнего отказа от него. И в том, с какою смелостью доказывал Грозный свое царское самовластие, видна его исключительная одаренность.

Никогда еще русская литература до Грозного не знала такой эмоциональной речи, такой блестящей импровизации и, вместе с тем, такого полного нарушения всех правил средневекового писательства: все грани между письменной речью и живой, устной, так старательно возводившиеся в средние века, стерты; речь Грозного полна непосредственности. Грозный — прирожденный писатель, но писатель, пренебрегающий всеми искусственными приемами писательства во имя живой правды. Он пишет так, как говорит, смешивая книжные цитаты с просторечием, то издеваясь, то укоряя, то сетуя, но всегда искренно по настроению.

Литературные способности Влада Дракулы хоть и не были так развиты, как у первых двух наших героев, но умалять их тоже нельзя.

Письма Дракулы полны иронии и чёрного юмора, спрятанных под маской простодушия, причём притворство Дракулы оказалось таким умелым, что исследователи зачастую не понимают, с чем имеют дело. Иронический тон писем, который довольно хорошо виден, если читать письма в оригинале, почти всегда пропадает при переводе и при пересказе в соответствующих книжках.

Например, Дракула не мог на полном серьёзе отправлять в Брашов послание, где просил прислать «хотя бы 50 воинов», дабы показать туркам «силу» и таким способом выторговать у султана более выгодные условия мира для Румынии (письмо от 10 сентября 1456 года). Спрашивается, что же это за универсальные солдаты, терминаторы и рэмбы такие жили в Брашове, если достаточно было прислать 50 брашовян, чтобы более 50 000 турков, находившихся в то время у румынских границ, сразу занервничали, а султан сделался бы сговорчивым? На самом деле Дракула шутил, но эту шутку игнорирует большинство исследователей.

Подобные шутки мелькают у Дракулы там и сям, а одним из самых интересных посланий с этой точки зрения можно считать письмо в Сибиу от 14 марта 1457 года, адресованное городской знати.

Письмо это, содержащее целый ряд обвинений, по форме является благодарственным. Кроме того, оно изобилует комплиментами, которые Дракула отвешивает своим врагам.

Оговоримся прежде, чем привести его текст полностью. В письме речь идет о «валашском священнике» — то уже знакомый нам сводный брат Дракулы, Влад Монах. В 1457 году, когда Дракула писал письмо в Сибиу, Владу Монаху исполнилось не более 16 лет. Понятное дело, что в силу такого юного возраста этот Влад легко поддавался внушению. Юноша, вняв уговорам городской знати Сибиу, заявил свои претензии на румынский трон. Кстати, именно поэтому Дракула не называет этого юношу «мой брат», ведь признание родства означало бы и частичное признание правомерности претензий на власть. Политика — дело тонкое!

К тому же, Дракула был крайне не доволен тем фактом, что знать из Сибиу, ещё даже не посадив Влада Монаха на трон, уже делит румынские государственные доходы.

В частности, два знатных горожанина закрепили за собой все сборы с двух румынских таможен, одна из которых располагалась в городе Брэиле, на Дунае, а вторая — в Рукере, на границе с Трансильванией.

Упоминая Янышевых слуг в рассматриваемом нами письме, Дракула пытался намекнуть своим адресатам, что вскоре отправится в поход не только в земли Сибиу, но и в земли Брашова. Был ли этот намёк понят, мы не знаем.

Так или иначе, послав письмо 14 марта 1457 года, Дракула почти сразу же отправился следом за письмом, прихватив с собой войско. Добравшись до Трансильвании, румынский князь прошёлся по горной долине от Сибиу до Брашова, разоряя мелкие поселения немцев-саксонцев, встречавшиеся по пути.

В частности были разорены:

— Кастенхольц — нем. Kastenholz — современный Кашолц близ Сибиу.

— Ноудорф — нем. Neudorf- современный Ноу Ромын близ Сибиу.

— Хольцменген — нем. Holzmengen — современный Хосман близ Сибиу.

— Бренндорф — нем. Brenndorf- современный Бод близ Брашова.