Иосиф Сталин – беспощадный созидатель

Если присмотреться, все нынешние апологеты Сталина-полководца не выходят за пределы этого короткого, но полного банальностей текста. Можно подумать, что без товарища Сталина его генералы и маршалы не догадались бы, что противника надо обходить с флангов или что за активной обороной может следовать контрнаступление. Что же касается одновременного прорыва неприятельского фронта в нескольких местах, то эту роскошь советские войска могли себе позволить с большим или меньшим успехом только с конца 1943 года, когда их превосходство стало подавляющим. Когда же после успеха под Москвой в декабре 41-го Сталин приказал наступать на всех фронтах сразу, это не принесло ничего, кроме неудач. Также хорошо известно и подтверждено не только мемуарами, которые в данном случае часто ненадежны, но и документами, что летом 1942 года неверно полагал, что главный удар немцы нанесут на центральном участке фронта, против Москвы, а не на юге, как это произошло в действительности.

Проблема же заключается в другом. И в цитированном пассаже из официальной сталинской биографии, и в современных работах на тему «Сталин – полководец» повторяются, как правило, общие места, без особой конкретики. Разумеется, Сталин утверждал и одобрял все более или менее крупные операции Красной Армии, как успешные, так и провальные. Но полководец – не тот, кто утверждает планы, а тот, кто хоть в какой-то мере участвует в их разработке, хотя бы на уровне идей, кто в критический момент сражения может решительно вмешаться в руководство войсками и своей волей и знаниями военной науки может переломить неблагоприятный ход событий.

Посмотрим, подходил ли Сталин на роль полководца. Начнем с того, что в отличие от главного своего противника Гитлера Коба в армии никогда не служил. Не имел он и военного образования. Конечно, Сталин много читал, в том числе труды по военной истории и военной теории. Однако непосредственного опыта командования крупными массами войск он не имел. Характерно, что опыта успешного вмешательства Сталина в командование войсками в годы финской или Великой Отечественной войны мы не знаем. Не обнародовано пока и никаких документов, включая переговоров Сталина по прямому проводу с командующими фронтами, где он бы высказывал предложения, решающим образом повлиявшие на ход операций в пользу Красной Армии. Да, Сталин в предвоенные годы и особенно в период Великой Отечественной войны получил представление о новейших образцах вооружения и боевой техники и даже, ознакомившись предварительно с переданными ему материалами, мог задавать конструкторам и наркомам достаточно грамотные с технической точки зрения вопросы. Однако при всем при том и после войны Иосиф Виссарионович был убежден, что именно артиллерия – главный род войск, хотя совершенно очевидно, что как раз в годы Второй мировой войны на первый план выдвинулись авиация и танки. Очевидно, Иосифа Виссарионовича побудил к выводу о приоритете артиллерии тот факт, что наши летчики и танкисты наголову проигрывали немцам, тогда как артиллерия сражалась более или менее на равных, и немецкие авторы в послевоенных мемуарах с наибольшим уважением отзывались как раз о русской артиллерии. И такой результат не был неожиданностью. Дело в том, что механики-водители советских танков получали практику учебного вождения в несколько раз меньшую, чем их немецкие коллеги, а у советских летчиков к моменту окончания училищ налет часов был даже в несколько десятков раз меньше, чем у пилотов люфтваффе. Сталин не раз призывал в своих приказах беречь людей, но не менее часто в них содержались призывы: не считаясь с жертвами. Сталинская система ориентировалась на количество, а не на качество. Ускоренная подготовка и летчиков, и танкистов, и пехотных командиров могла дать командные кадры только очень низкого качества. Пополнение же рядового состава часто бросалось в бой вообще необученным. Точно так же большинство сталинских генералов имело к началу войны лишь небольшой опыт командования крупными войсковыми соединениями и объединениями, заменив тех, кто был уничтожен в 1937–1938 годах. И во время войны они были очень скованы в принятии решений страхом, который испытывали в большей мере не перед врагом, а перед собственным Верховным Главнокомандующим. Неудивительно, что и потери были соответствующими.