Иосиф Сталин. Часть 3. Верховный главнокомандующий

На опытного политического деятеля Гарри Гопкинса самое сильное впечатление произвело не только внешнее поведение Сталина, но содержание его шестичасового разговора. Сталин излучал уверенность. Он объяснял личному представителю президента США, что первые неудачи советских войск были вызваны тем, что большинство из них не было отмобилизовано. Он говорил, что советские войска продолжают вести упорные бои даже в тех случаях, когда танковые и мотомеханизированные части немцев их обходят. Он подчеркивал, что немцы отрываются от своих резервов и их линии коммуникаций становятся растянутыми, а потому уязвимыми. Он уверял, что советские танки лучше немецких, и они "неоднократно доказывали свое превосходство в бою". Он подробно рассказал Гопкинсу о боевых качествах советских танков и самолетов, их количестве, их производстве. Признав превосходство немецкого "Юнкерса-88" над советскими самолетами такого же типа, Сталин отмечал, что советские самолеты, как и немецкие, вооружены пушками или крупнокалиберными пулеметами. Несколько раз повторив, что "он не недооценивает немецкую армию", Сталин в то же время решительно заявлял, что "немцев можно бить и они не сверхчеловеки". Он уверенно говорил о грядущем успехе весенней кампании 1942 года, когда сможет мобилизовать 350 дивизий.

В то же время Сталин говорил об острой потребности Красной Армии в целом ряде видов вооружений и материалах для их производства. По словам Г. Гопкинса, "Сталин сказал мне, что в первую очередь русская армия нуждается в легких зенитных орудиях калибра 20, 25, 37 и 50 мм и что им нужно очень большое количество таких орудий для защиты своих коммуникаций от самолетов-штурмовиков. Следующая большая его потребность – в алюминии, необходимом для производства самолетов. В-третьих, необходимы пулеметы калибра приблизительно 12,7 мм и, в четвертых, – винтовки калибра 7,62 мм. Он сказал, что ему нужны тяжелые зенитные орудия для обороны городов… Он заявил, что исход войны в России будет в значительной степени зависеть от возможности начать весеннюю кампанию, имея достаточное количество снаряжения, в частности – самолетов, танков, зенитных орудий".

Сталин исходил из неизбежности скорого вовлечения США в войну и сказал Гопкинсу, что "мощь Германии столь велика, что, хотя Россия сможет защищаться одна, Великобритании и России вместе будет очень трудно разгромить немецкую военную машину". Сталин заявил Гопкинсу, что "нанести поражение Гитлеру – и, возможно, без единого выстрела – может только заявление Соединенных Штатов о вступлении Соединенных Штатов в войну с Германией". Сталин даже попросил, чтобы Гопкинс передал Рузвельту, что Сталин "приветствовал бы на любом секторе русского фронта американские войска целиком под американским командованием".

И все же главная цель Сталина в разговоре с Гопкинсом сводилась к получению материальной помощи от США. Как подчеркивал Г. Гопкинс, "именно во время этого разговора Сталин написал карандашом на листке небольшого блокнота четыре основных пункта, в которых указал потребности русских, и передал листок Гопкинсу с подробным перечнем вооружений и материалов, в поставках которых из США нуждался СССР.

Встреча со Сталиным не только оставила неизгладимое впечатление на Гарри Гопкинса, но коренным образом изменило его представление о способности СССР к сопротивлению германской агрессии. Как подчеркивал историк Роберт Шервуд, "Гопкинс, конечно, вовсе не видел настоящего фронта в России. Даже если бы он его видел, он вряд ли мог бы понять, что происходило. Его вера в способность русских к сопротивлению возникла главным образом под влиянием самого характера просьб Сталина, доказывавших, что он рассматривает войну с точки зрения дальнего прицела. Человек, который боится немедленного поражения, не говорил бы о первоочередности поставок алюминия". Свою вновь обретенную уверенность в способности СССР выстоять Гарри Гопкинс постарался передать У.Черчиллю и Ф.Рузвельту по возвращении из Москвы.

И все же союзники не спешили немедленно удовлетворять запросы СССР. В своем совместном послании Сталину Черчилль и Рузвельт писали: "Потребности и нужды Ваших и наших вооруженных сил могут быть определены лишь в свете полной осведомленности о многих фактах, которые должны быть учтены в принимаемых нами решениях". Лидеры двух стран предлагали провести совещание в Москве для обсуждения вопроса о поставках вооружений и стратегических материалов в СССР. Правда, в послании говорилось, что "впредь до принятия совещанием решений мы будем продолжать по возможности быстрее отправлять Вам снабжение и материалы". Это послание было вручено Сталину послом США Л. Штейнгардтом и послом Великобритании С. Криппсом во время их встречи со Сталиным 15 августа. В официальном коммюнике об этой встрече было заявлено, что Сталин "приветствует предложение президента Рузвельта и премьер-министра Черчилля о созыве в Москве совещания представителей трех стран для распределения сырья и вооружений" и "готов принять все меры, чтобы это совещание состоялось как можно скорее".