Иосиф Сталин, его маршалы и генералы

Сообщая молодому генералу Огневу, что он поставлен командовать фронтом, член военного совета фронта произносит монолог, почти полностью написанный Сталиным:

— Сталин говорит, что нужно смелее выдвигать на руководящие должности молодых, талантливых полководцев... Надо бить самовлюбленных невежд, бить в кровь, вдребезги и поскорее заменить их другими, новыми, молодыми, талантливыми людьми, иначе можно загубить наше великое дело...

По распоряжению Сталина за постановку пьесы взялись сразу несколько театров. Начались и съемки кинофильма «Фронт». Новый начальник Главного политического управления Красной армии Александр Сергеевич Щербаков отправил Сталину проект рецензии на пьесу Корнейчука с припиской:

«Рецензию прошу разрешить напечатать без подписи в газетах «Правда», «Известия», «Комсомольская правда», «Красная звезда» и во фронтовых газетах».

Публикация пьесы имела для вождя большое значение. Разговаривая с военачальниками, Сталин интересовался их мнением относительно «Фронта».

Генерал-полковник Иван Степанович Конев, не зная, что Сталина можно по праву назвать соавтором Корнейчука, искренне ответил:

— Очень плохое. Когда командующего фронтом шельмуют, высмеивают в «Правде», это имеет не частное значение. Речь идет о ком-то одном, но это бросает тень на всех.

Сталин сделал ему выговор:

— Ничего вы не понимаете. Это политическая необходимость. В этой пьесе идет борьба с отжившим, устарелым, теми, кто тянет нас назад. Это хорошая пьеса. В ней правильно поставлен вопрос.

Конев продолжал настаивать, что в пьесе много неправды:

— Я не защищаю Горлова, я скорей из людей, которых подразумевают под Огневым, но в пьесе мне все это не нравится.

Тут уже терпение Сталина кончилось, он врезал генералу:

— Вы Огнев? Вы не Огнев. Вы уже тоже зазнались. Вы зарвались, зазнались. Вы, военные, вы все понимаете, вы все знаете, а мы, гражданские, не понимаем. Мы лучше вас понимаем, что надо и что не надо. — Сталин повернулся к Жукову: — А вы какого мнения о пьесе Корнейчука?

Жуков ответил, что еще не читал.

Сталин распорядился, чтобы члены военных советов фронтов опросили всех высших генералов. Командующий артиллерией Западного фронта генерал-майор Иван Павлович Камера сгоряча сказал Булганину:

— Я не знаю, что бы сделал с этим писателем. Я бы с ним разделался за такую пьесу.

Его слова включили в донесение, и только заступничество Ивана Степановича Конева спасло генерала артиллерии от больших неприятностей.

Не только Тимошенко с Коневым, но и многие другие генералы обиделись на то, что их изобразили отсталыми и неумелыми. Они считали, что драматург порочит высшее командование и подрывает боевой дух армии.

Они не понимали, что на карту поставлено нечто большее, чем репутация военачальников, — авторитет самого Сталина. Ему требовалось алиби, полное оправдание, и он нашел его — обвинил во всем старых и неумелых генералов, поэтому поддержал драматурга Корнейчука, поэтому расстрелял генерала Павлова и многих других.

Но остался без ответа главный вопрос — кто же назначил на высшие посты маршалов и генералов, которые не умеют воевать и которых пришлось срочно менять? Кто же им доверил армию? Кто, как не Сталин?

Двадцать с лишним лет спустя, в начале 1966 года, Александр Трифонович Твардовский работал над поэмой «По праву памяти». И у него родились такие строки о Сталине:

Ох, он умел без оговорок,
Когда не в шутку припечет,
Своих просчетов грозный ворох
Вдруг отнести на чей-то счет.
На чье-то недопостиженье
Того (в чем дела весь секрет),
На чье-то головокруженье
От им предсказанных побед.

Сталинский расчет оказался правильным. В стране приняли пьесу, читатели и зрители согласились со сталинско-корнейчуковской трактовкой причин неудач и поражений.

Нарком танковой промышленности Вячеслав Александрович Малышев в июле сорок первого потерял должность из-за невыполнения плана выпуска танков «Т-34». Сталин послал его в Сталинград наладить работу военной промышленности города.

«В эти дни прочитал пьесу Конейчука «Фронт», — вспоминал Малышев. — Хотя художественно недоработано, но правды много, очень много. Прямо перед глазами были эти Удивительные, Хрипуны и им подобные...

Штабные работники малокультурны, многие не могут связать десятки событий или увидеть за этими, на первый взгляд, разрозненными событиями план противника (а он, безусловно, есть, и задача штаба — возможно быстрей разгадать этот план).

Вместо этого гоняются за мелочами, ломают голову над мелкими делами, а в это время младшие работники штаба, которые должны заниматься более мелкими делами и обрабатывать материалы для старших начальников, бездельничают, спят, разговаривают...» Александр Корнейчук настолько угодил Сталину, что вождь распорядился провести драматурга в академики, в 1943 году назначил его заместителем наркома иностранных дел СССР, а на следующий год — наркомом иностранных дел Украины.