Иосиф Сталин, его маршалы и генералы

Александр Свечин закончил Первую мировую начальником штаба Северного фронта. В 1918 году Троцкий сделал его начальником Всероссийского главного штаба, оттуда перевел в академию. Он руководил преподаванием цикла истории военного искусства.

Профессор Свечин считал, что Россия должна в полной мере воспользоваться преимуществом своих пространственно-климатических условий и «истощать возможности противника, втягивая в глубь территории страны». Он предложил руководствоваться «стратегией измора» в то время, как в Красной армии была принята «стратегия сокрушения».

Свечин в конце двадцатых обратился к Ворошилову с запиской, пытаясь объяснить значение обороны для современной армии: «Кто не умеет обороняться, не будет в состоянии и наступать». Ворошилов поручил начальнику Генштаба Шапошникову ответить надоедливому ученому. Борис Михайлович признал, что «оборона труднее наступления и наши части слабо умеют обороняться». Но революционные армии всегда лучше наступали, чем оборонялись, поэтому «нужно учитывать существо Красной армии и не лишать ее боевого духа».

В 1931 году коллегия ОГПУ по совершенно липовым обвинениям приговорила Свечина к пяти годам лагерей. Через год люди, которые его ценили, уговорили Ворошилова попросить о досрочном освобождении ученого. Свечина выпустили и даже восстановили в кадрах Красной армии. Свечин получил звание комдива, в 1936 году его перевели в только что воссозданую Академию Генерального штаба. Но уже в конце 1937-го арестовали, а в июле 1938-го расстреляли.

2 февраля 1931 года был арестован бывший генерал-майор царской армии Александр Иванович Верховский. После Февральской революции он командовал Московским военным округом. Глава правительства Александр Федорович Керенский попросил его войти во Временное правительство в качестве военного министра. Верховский предложил вывести Россию из войны. Керенский с ним не согласился, и Александр Иванович подал в отставку. Но в чекистских материалах он все равно значился министром Временного правительства, что само по себе было составом преступления.

В 1919 году Верховский обратился к советской власти с просьбой послать его на фронт, потому что он признает власть большевиков. После Гражданской он преподавал в Военной академии РККА. А в мае 1930 года был назначен начальником штаба Северо-Кавказского военного округа. Но меньше чем через год Верховского посадили. Его обвинили в том, что кафедра тактики Академии имени М.В. Фрунзе стала штабом военных заговорщиков, которые собирались поднять в Москве восстание, а он лично готовил восстание на Северном Кавказе, кроме того, был давним английским шпионом...

Верховского допрашивали одиннадцать месяцев и 18 июля 1931 года приговорили к смертной казни. В декабре расстрел заменили на десять лет лагерей. Он несколько раз объявлял голодовку, и ему разрешили писать.

Находясь в заключении, он создал несколько серьезных военных трудов. Особый отдел ОГПУ исправно пересылал их Ворошилову. Нарком отдал труды бывшего военного министра на экспертизу. Ответ был благоприятным. Верховскому, по-прежнему находившемуся в заключении, дали задание поработать на Красную армию.

«Народному комиссару обороны Союза ССР

тов. Ворошилову

По Вашему приказанию я дал через особый отдел ОГПУ задание Верховскому А.И. написать о «Глубокой тактике». Работу его, вернее набросок, направляю Вам для ознакомления.

Некоторые его мысли заслуживают внимания.

Начальник Главного управления РККА

Фельдман.

20 июня 1933 года».

Ворошилову объяснили, что Верховский — полезный для армии человек и его нужно попытаться освободить. Тогда нарком обратился к вождю с предложением помиловать ценного военного специалиста:

«Политбюро ЦК ВКП(б)

Тов. Сталину

Посылаю копию заявления Верховского А.И. и его статьи:

«Выводы на опыте русско-японской войны 1904—1905 годов с точки зрения нашей борьбы против японского империализма в 1934 году».

Если и допустить, что, состоя в рядах Красной Армии, Верховский А.И. не был активным контрреволюционером, то во всяком случае другом нашим он никогда не был. Вряд ли теперь стал им. Это ясно.

Тем не менее, учитывая, что теперь обстановка резко изменилась, считаю, что можно было бы без особого риска его освободить, использовав по линии научно-исследовательской работы.

Ворошилов

9 мая 1934 года».

Заступничество наркома помогло.

Верховского, отсидевшего три года, освободили. Он тут же написал Ворошилову о том, что происходит в НКВД:

«По всему ходу следствия становилось ясно, что никто совершенно не интересуется правдой, что меня хотят насильно заставить дать ложные показания.

Если к этому прибавить сознание полной беззащитности и внушаемое следствием убеждение, что партия требует от меня дачи этих ложных показаний во имя каких-то неведомых целей, то станет ясно, что заставило целый ряд лиц, которых следствие связало в одно со мной дело, дать ложные показания и оговорить меня».