Иосиф Сталин. Отец народов и его дети

Причиной ареста Юли было не только правило, общее для всех. Хотя, действительно, как ни трудно в это поверить нынешним власть имущим, в то время те власть имущие общим правилам обычно следовали, так было принято. Даже сыновья их на общих началах воевали с врагом и так же, как все, погибали. Но в случае с невесткой Сталина сыграла свою роль еще и… фотография. Точнее, листовка с фотографией Якова, призывавшая, естественно, советских солдат сдаваться, как сдался фашистам сын Сталина, а на этой фотографии Яков в своей старой кожаной куртке, в которой он ходил в Зубалове на охоту и на рыбалку и в которой там же, в Зубалове, был как-то сфотографирован. Куртка эта на фронте оказаться никак не могла, значит, в руки фашистам попала фотография из семейного альбома. Но как она к ним попала? На эту тему и проходили многочисленные допросы. Вот только Юля ничего сказать не могла. Кто мог взять фото из семейного альбома? Народу-то в дом приходило немало.

Наверно, благодаря этой куртке Сталину быстро стало понятно, что листовки представляют собой фотомонтаж, в котором Яков не участвует. Уже легче. Значит, сын – не предатель. Собственно, он в это и не верил, а все же червячок сомнения не мог не точить. Но кто предатель? Кто взял фото и передал его фашистам? И когда? До войны? Получается, что пленение Якова планировалось задолго до того? Получается, что это была хорошо проработанная операция? Ведь, кроме всего прочего, требовалось еще знать и обстановку внутри семьи, знать, что у Якова с отцом были какие-то разногласия, в том числе, и политические, надеяться, что с ним возможно сотрудничество. Кто об этом мог знать и говорить об этом? Ну, наверно, многочисленная родня. Тут же вспоминается сталинский ответ Светлане, которая приступила к отцу с требованием объяснений, за что посадили её любимых теток: «Слишком много знали и слишком много болтали». Так что с родней, с их арестами, с их обвинениями далеко не все ясно.

Надо признать, что операция, по всем меркам получалась сверхэффективная. Во-первых, какое впечатление на солдат производило известие, что в плену у немцев сын самого Сталина, во-вторых, он с ними еще и сотрудничает, в-третьих, каков удар от такого известия для самого Сталина! А ведь только от Сталина, от твердости его духа зависело, как повернутся события в тот, начальный момент войны, когда всё висело буквально на волоске.

Слава Богу, дух оказался тверд.

Трагедия или предательство?

Слава Богу, и Яков отца не подвел, хотя дух его был все-таки послабее, чем у отца. Во всяком случае, судя по сохранившимся документам, среди которых есть даже протоколы его допроса в первые дни плена. И все же: как он попал в плен? При каких обстоятельствах? Вот что говорят документы.

К концу 9 июля 14-я танковая дивизия, 14-й мотострелковый полк, 14-й гаубичный артиллерийский полк и 220-я стрелковая дивизия вышли на рубеж Вороны – Фальковичи и были отрезаны противником от основных сил. К вечеру 11 июля части и соединения перешли к обороне Лиозно. 12 июля войсковая группа, несколько дней как переподчиненная командиру 34-го стрелкового корпуса 19-й армии, заняла и удерживала противотанковый район у станции Лиозно, а с рассветом 13-го на рубеже Вороны – Поддубье вела бой с танками и пехотой противника, после натиска которого подразделения 14-й танковой дивизии отошли. В это время 14-й мотострелковый полк и 14-й гаубичный артполк во взаимодействии с частями 220-й стрелковой дивизии наступали на Витебск. Они овладели селом Еремеево, но, не выдержав танковых и авиационных атак, начали отход к Лиозно.

Последующие два дня 14 и 15 июля 14 мсп и 14 гап вели бой в районе восточнее Лиозно, но, вследствие больших потерь, отошли одной группой на север, второй – на юг.

Батарея, которой командовал Джугашвили, вместе с соседней батареей своим огнем прикрывали отходившие на юг войска.

К утру 16 июля 14-я танковая дивизия, находящаяся в окружении, вышла из подчинения 34-го стрелкового корпуса и вошла в состав 7-го мехкорпуса 20-й армии. Первые группы военнослужащих 14-й танковой дивизии появились в местах сбора 17–19 июля. Вечером 19 июля из окружения вышли бойцы и командиры 14 гап (из 1240 человек вышло 413, 675 пропали без вести). Якова Джугашвили среди них не оказалось.

Только на следующий день, 20 июля 1941 года, командующий 20-й армией генерал Курочкин получил приказ шифртелеграммой от начальника штаба Западного направления: «выяснить и донести в штаб фронта, где находится командир батареи 14-го гаубичного полка, 14-й танковой дивизии старший лейтенант Джугашвили Яков Иосифович».