Иов, или Комедия справедливости

Мы отыскали наше излюбленное местечко, где можно было расположиться в тени небольшого деревца и откуда открывалась великолепная круговая панорама: на северо-западе – Калифорнийский залив, на западе – Тихий океан, а вдали, на горизонте, – облака, венчавшие горную вершину на мысе Баха-Калифорния, в двухстах милях отсюда. На юго-западном побережье дивный пляж Playa de las Olas Atlasтянулся к Cerro Vigia (Сторожевому холму) и дальше, к Cerro Creston на оконечности полуострова, где высился гигантский маяк «el Faro». За южной окраиной города виднелся причал береговой охраны.

На востоке и северо-востоке вздымались горы, а в ста пятидесяти милях за ними притаился Дуранго. Сегодня стояла такая ясная погода, что, казалось, протяни руку – и коснешься горных склонов.

Масатлан раскинулся у подножья холма, как модель игрушечного городка. Величественный собор выглядел архитектурным макетом, и я в который раз поразился тому, что католики с их нищей паствой ухитряются возводить столь чудесные храмы, а вот протестанты, которых ничуть не меньше, с трудом собирают средства на постройку куда более скромных зданий.

– Смотри, Алек! – воскликнула Маргрета. – У Анибала и Роберто новый aeroplano! – Она показала рукой вдаль.

Действительно, у причала береговой охраны стояли два aeroplanos. Один из них – та самая огромная гротескная стрекоза, которая спасла нам жизнь; новый же – совсем другой. Сначала мне показалось, что он тонет у причала: поплавки, на которых садилась на воду первая машина, у второй начисто отсутствовали.

Потом я понял, что новый аппарат – в полном смысле слова летающая лодка. Корпус aeroplano сам по себе был поплавком или лодкой водонепроницаемой конструкции. Моторы с пропеллерами крепились над крыльями.

Я с недоверием отнесся к столь радикальным изменениям. Скромная надежность аппарата, в котором мы уже летали, нравилась мне гораздо больше.

– Алек, давай навестим их в следующий вторник.

– Хорошо.

– Как ты думаешь, Анибал предложит нам полетать на новом aeroplano?

– Только если об этом не будет знать команданте. – Я не стал говорить, что новый аппарат показался мне не слишком надежным; Маргрета отличалась редким бесстрашием. – Но мы зайдем к Анибалу, попросим показать нам новую машину. Лейтенанту это понравится. Роберто тоже. Ну, доставай еду.

– Ах ты, поросенок, – ответила она, разостлала serviletta[24] и начала выгружать еду из корзинки.

Вторники давали Маргрете возможность разнообразить великолепную мексиканскую кухню Аманды своими датскими или другими заграничными блюдами. Сегодня она приготовила датские бутерброды, которые обожают и сами датчане, и все, кому выпало счастье отведать это угощение. Аманда разрешила Маргрете хозяйничать на кухне, а сеньора Валера не вмешивалась, да и вообще не заходила на кухню – судя по всему, они с поварихой заключили вооруженное перемирие задолго до того, как в ресторане появились мы. Аманда была женщиной с характером.

Сегодня бутерброды были с вкуснейшими креветками, которыми славится Масатлан, но креветки оказались лишь началом… Помнится, была еще ветчина, индейка, хрустящий бекон, майонез, три сорта сыра, несколько видов солений, крохотные перчики, какая-то неизвестная мне рыба, тончайшие ломтики говядины, свежие помидоры, томатная паста, три сорта зеленного салата и что-то наподобие баклажанов во фритюре. Уф! К счастью, для того, чтобы наслаждаться едой, вовсе незачем знать, как именно это приготовлено. Маргрета выкладывала передо мной бутерброды, а я с восторгом поглощал все подряд, независимо от того, знал я, что ем, или нет.

Часом позже у меня началась сытая отрыжка, которую я старательно пытался скрыть.

– Маргрета, я сегодня уже говорил, что люблю тебя?

– Говорил, но уже давно.

– Обожаю. Ты не только прекрасна, очаровательна и отличаешься весьма привлекательными пропорциями, ты еще и дивно готовишь.

– Благодарю вас, сэр.

– Не угодно ли вам, чтобы я восхитился еще и вашим интеллектуальным совершенством?

– Пожалуй, нет. Это необязательно.

– Как вам будет угодно. Если передумаешь, скажи. Перестань возиться с остатками – я все потом уберу. Лучше ложись рядышком и объясни, почему ты продолжаешь жить со мной? Уж точно не из-за моих кулинарных способностей. Неужели все-таки потому, что я лучший судомой на всем западном побережье Мексики?

– Именно поэтому.

Она привела место нашего пикника в первозданное состояние, a все остатки еды сложила в корзинку, чтобы потом отдать Аманде.

После этого Маргрета легла рядом со мной, положила мне под шею руку и вдруг с тревогой подняла голову:

– Что это?

– Что…

Я прислушался. Отдаленный гул нарастал, будто откуда-то из-за поворота на полном ходу приближался тяжелый грузовой состав. Однако же ближайшая ветка железной дороги проходила с севера на юг, от Чиуауа к Гвадалахаре, то есть очень-очень далеко от полуострова Масатлан.

Гул нарастал. Вздрогнула земля. Маргрета села.

– Алек, мне страшно.

– Не бойся, родная. Я с тобой.