Йозеф Манес

Романтические мечтания Манеса о народе не шли дальше крестьянства. Он был в этом отношении ограничен своим временем, своей эпохой. Но то, что он изображал, было по-настоящему глубоко и искренне любимо. Всегда очень требовательный и взыскательный к себе, Манес, приступив к работе над календарной доской, внимательно изучил все, что было создано его предшественниками. Он хорошо знал одну из старых календарных досок, выполненную в 1659 году, познакомился с образцами старых иллюстрированных календарей и во многом исходил от изображения месяцев на миниатюрах так называемого Крыжовницкого молитвенника Вельмистра Льва 1356 года, которые были опубликованы в издававшемся тогда сборнике археологических памятников. Однако все это было творчески и очень индивидуально переработано. К каждой композиции Манес предварительно собирал огромный подготовительный материал; это было основным принципом его работы. Сохранилось множество подробнейших рисунков проработки фигур отдельных персонажей, портретных набросков, различных деталей. Весь этот материал, все знания Манеса в области исследования народной одежды, типов людей, разработка портретного и пейзажного жанров были здесь обобщены и подняты на уровень больших образных решений. Правда, и в росписях календарной доски звучат ноты идеализации. Художник как бы сознательно отворачивается от отрицательных явлений, от сложной противоречивой жизни общества того времени. По своей внутренней сущности он был во многом романтиком и идеалистом, мечтавшим о прекрасном человеке, о его слиянии с природой, горячо и нежно любимой им. Большой заслугой мастера является то, что он сумел воплотить в совершенных художественных образах свое представление о сильных здоровых людях и о чудесной природе своей земли; с какой одухотворенной любовью показал он труд и ввел трудового человека - крестьянина - в изобразительное искусство Чехии.

В монументальных решениях композиций медальонов календарной доски Манес продолжает старые традиции чешского искусства, всегда проявлявшего себя в первую очередь в монументальных формах витража, скульптуры или архитектуры. Роспись часов была одной из последних работ мастера. В это время его уже хорошо знали в художественных кругах. Студенты Академии обращались к Манесу с просьбой возглавить одну из мастерских. Однако ненависть к академической рутине, холодному официальному искусству, глубокая, подлинная любовь к своей родине и своему народу не позволили ему идти в Академию.

60-е годы были временем наиболее яркого расцвета манесовского творчества и началом его угасания. После исполнения росписи календарной доски часов, потребовавшей огромного напряжения духовных и физических сил, последовала реакция. Многочисленные неудачи с выполнением работ в масштабах, на которые они были рассчитаны, невозможность издать иллюстрации к «Краледворской рукописи» и народным песням, воплотить свои монументальные проекты, а также и личное одиночество очень влияли на душевное состояние впечатлительного и мягкого по натуре художника. И хотя имя Манеса было 'знакомо передовой интеллигенции, в народе мастер не был еще известен. Манеса это тяготило, тем более, что его жизнь и творчество были целиком отданы родине и народу.

Художник, преданно любивший Чехию, почти не выезжал за ее пределы, за исключением сравнительно недалеко расположенных Мюнхена, Вены или Дрездена. И очень показательно, что Мансс в одном из немногих своих путешествий отправляется в далекую Россию. Здесь он надеется найти вдохновение, стремится ближе узнать и изучить родственный ему великий славянский народ. К сожалению, путешествие Манеса в Россию падает на конец 60-х годов, время начала ухудшения его душевного и физического состояния, когда поездка уже не смогла оказать существенного влияния на его творчество.

Возможность посещения России предоставилась Манесу в 1867 году, когда в Москве были организованы большая Всероссийская этнографическая выставка и славянский съезд, долго и тщательно подготавливавшиеся.1 На съезде были представлены делегации от самых различных славянских стран. [1 Отчетные материалы этого съезда были опубликованы в книге «Всероссийская этнографическая выставка и славянский съезд в мае 1867 г.». Спб., 1867].

Манесу страстно хотелось повидать Россию. Сбор средств среди друзей художника и активные просьбы с их стороны помогли ему попасть в состав членов делегации, которую возглавляли представители панславистской национальной тенденции, противники австро-венгерского дуализма Палацкий и Ригер. В качестве членов в состав делегации входили писатели и ученые, давнишние друзья России Эрбен и Коллар, филологи-слависты Вавра и Патера и многие другие.

Делегаты были очень торжественно встречены на границе, поездка от Варшавы до Петербурга, пребывание в тогдашней русской столице и Москве сопровождались многочисленными банкетами, осмотром разнообразных достопримечательностей отдельных городов.