Ипостась

– Именно поэтому я и пришел к вам, Гуру. Вы прочитали отчет о «волшебном порошке», вы...

– Я заметил. Возможно, ты прав, обратив внимание на то, что «джьяду гумра» влияет на восприятие. Все наркотики изменяют сознание. Принято считать, что они расширяют его. На самом деле это не так.

У опытного фармаколога, каким великий Свами Вишванатхичаран Шарма был до того, как стать Гуру, может быть свое мнение на этот счет. Основанное на знаниях, а не на вере.

– Наркотики сужают восприятие, обращая его внутрь и в конце концов замыкая сознание на одном только действии – поиске зелья, способного удовлетворить остатки рецепторов разрушенного наркотиком мозга. А вот с «джьяду гумра» ситуация иная. Он ничего не уничтожает, он на самом деле освобождает...

– Сознание?

Шарма покачал головой.

– Не знаю. Он освобождает нейроны. Вот что написано в твоем отчете. Пока «порошок» действует, человек свободен, он волен наполнить свое сознание новым восприятием, создать внутри новый мир, отличный от прежнего.

– Но ведь это всего лишь воображение! – дух противоречия, проснувшийся в генерале Лале, не был проявлением неуважения к Гуру, это было проявлением пытливости его ума: истина способна родиться только в споре. И Шарма не имел ничего против, брахман был человеком весьма неглупым.

– Весь мир – всего лишь воображение! Брахмана, Брахмы, Шивы, Кали... Какая разница? С тех пор как замышлен наш мир, прошло столько времени, что никто уже и не разберет, кто есть чье порождение. Важно только, что изначально вся наша вселенная вертится в одной голове. Если, конечно, у Брахмана есть голова.

Абхай Лал, завороженно глядя на Гуру, оторопело качал головой. Он не мог поверить, что все это правда. Он сам нашел это, именно он увидел в написанном официальным и не везде понятным научным языком отчете связь с тем, что много тысячелетий назад было написано в Ведах. Но до конца поверить, что подобнее возможно, он не мог.

– Но если я перестану думать, что камень это камень, скала не превратится в цветок.

– Ты не сможешь перестать так думать, ты смотришь на камень и видишь камень. Твое сознание рисует картину мира, потому что твои нейроны скованы навязанным тебе с детства восприятием. Этот мир появился не сразу, его формировало воображение живых существ миллионы лет. И миллионы, если не миллиарды, лет эволюции ушло на то, чтобы появилось человеческое сознание. Мысль быстра, но не мгновенна, ей нужно время, чтобы развиться.

– А «джьяду гумра»?

Выражение лица Гуру изменилось. Теперь он смотрел на кшатрия, как на умственно неполноценного.

– Я не знаю, Абхай, – сказал он. – Я никогда не видел этот «джьяду гумра», я только читал твой отчет о нем. Так что в моем мире «порошка» не существует.

На минуту в храме воцарилась тишина. Лишь тихий посвист бьющих по воздуху крыльев какой-то птицы, заблудившейся под каменными сводами, нарушал умиротворение.

– Но я верю в него, – добавил Шарма. – Если он освобождает мозг, то может появиться возможность создать новую картину мира.

– И разум сделает человека подобным богу, – пробормотал Лал. Он произнес эту фразу сам для себя, просто всплыла из памяти.

– Все-таки ты читал «Числа праведности».

Лал, словно нашкодивший ребенок, потупил взгляд.

– Правильно сделал, – Шарма кивком обозначил одобрение, – нужно знать все, что людям известно о богах. Но я не думаю, что разум или «волшебный порошок» сможет сделать человека подобным богу. Не тот уровень. Единственное, на что я надеюсь, – это доступ в мир богов. Туда, куда до сих пор людям путь был заказан.

– Так же, как богам путь вниз, в Срединный мир?

– Боги сами выбирают свой путь! Но Срединный мир – не место для богов. Миры неодинаковы, поэтому людям не дано подняться вверх. Но вот этот «порошок»... Если то, о чем я думаю, окажется правдой, возможно, нам удастся найти способ говорить с богами напрямую. Это даст нам большие преимущества.

– Мы сможем просить большего?

– Не исключено, что мы получим возможность в чем-то приказывать.

Последние слова Гуру произнес шепотом, как будто боги могли слышать только крик.

– Сегодняшний мир слишком сильно изменился, мы почти утратили власть. Боги больше не нужны людям, а люди перестали интересовать богов. Мы почти проиграли.

Лал открыл рот, намереваясь что-то сказать, но горло перехватило, и только приглушенный хрип раздался в храме. Генерал лучше других знал ситуацию, царившую в геополитике: мир варился в собственном соку, медленно разваливаясь на куски, жила только Москва и тринадцатый полигон «Науком» на Кольском полуострове. Но Лал не думал, что не менее плачевно обстоят дела и в духовном мире.

А ведь теперь Станция стала загробным миром, местом, где каждый мог обрести свободу, каким бы богам ни поклонялся. Только в чем эта самая свобода заключалась, мало кто смог бы внятно объяснить.

– Если нам суждено потерять этот мир, может быть, удастся договориться с богами насчет другого? Найди то, из чего делают «джьяду гумра», обязательно найди. Отыщи подарок богов.