Ира-ничные стихи

Сад цветёт, в нём нет ненастья,

В доме жгут огни.

А в стихах – такие страсти!

Боже сохрани!

2011

* * *

Окна в доме промёрзшем забиты,

И никто не выходит из тьмы,

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Жуткий вой над промёрзшим болотом,

Краснотал в соловьиной крови…

Но, быть может, согреют кого-то

Беспросветные строки мои…

Оптимистическое

Жуткий вой над промёрзшим болотом,

Леший бродит, русалка не спит,

Словно хочет в болоте кого-то

Утопить среди ив и ракит.

Не ловите поэта на слове,

В суете небеса не гневи,

Ведь закат задохнулся от крови,

Краснотал в соловьиной крови…

Вурдалак во Вселенной глумится,

Жуткий хохот в порядке вещей,

И поймать у дороги стремится

Запоздалых прохожих Кащей.

… Встанут тени в ночи за спиною,

Заслонивши собой белый свет,

И на шабаши ведьм под луною

Поспешит одинокий поэт.

2011

* * *

Эту жизнь я всё же принимаю,

Как пять пальцев на одной руке.

Вон шагает нетопырь по маю,

С головой отрубленной в мешке.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Что ты вдруг напрягся, брат-читатель,

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

И моим стихам не удивляйся,

И старайся голову беречь...

Головное

На себя приняв огонь атаки,

Я писал о жизни неземной:

Нетопырь, упырь и вурдалаки

В этой жизни следуют за мной.

Нет, не розы, лилии и маки

Устилают мой предел земной –

Нетопырь, упырь и вурдалаки

Неотступно следуют за мной.

Изредка б мелькали – ну и ладно!

А вот прессинг вовсе не люблю,

Знать дождутся – всем им беспощадно

Головы однажды отрублю.

Осторожней будь, читатель строгий!

Ты поэту вовсе не перечь!

Лучше уноси скорее ноги

И старайся голову беречь!

2011

* * *

… И один выхожу на дорогу.

И неведом давно никому…

Но, быть может, ещё только Богу

Я отчётливо виден в дыму…

Выхожу один я на дорогу

Я один выхожу на дорогу,

Одиночество, впрочем, кляня.

Выходил, вспоминаю, ей Богу,

Кто-то раньше один – до меня.

     В поэтическом звёздном угаре

     Я отчётливо вижу в дыму:

     Выхожу на дорогу не в паре –

     Здесь приятнее быть одному.

Звёзды в небе гуляют гурьбою,

Млечный путь, как и прежде, горит,

Со звездой, а порой – сам с собою –

Вдохновенно поэт говорит.

     Путь кремнистый сияет при этом,

     Как когда-то в глубинах веков,

     А на месте былого поэта

     Нынче видится Лев Котюков!

2011

* * *

Обращаю мгновенья в года,

И года обращаю в мгновенья.

И заветная гаснет звезда

В тёмном омуте стихотворенья.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Будто равный, с немыми молчу,

Говорю, будто равный, с глухими…

Гений чистой простоты

Писал про небо и про землю,

Про звёзды и про небосвод,

Своей душе, однако, внемля,

Освоил сурдоперевод.

Он с первыми, не со вторыми,

Как гений, мыслит и творит.

… И вот теперь молчит с глухими,

Ну а с немыми говорит.

И в омуте стихотворений

Дар вечен, неискореним.

Горит, как светоч, дивный гений,

Светила гаснут перед ним.

Он необъятен, словно глыба,

А всё ж смиряется – ей-ей!

Глух, как Бетховен, нем, как рыба

В юдоли скромности своей!

2012

* * *

Неподъёмное солнце бесится,

И хрустит на зубах зола,

И моря последние светятся,

Словно чёрные зеркала.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Сгинет в зеркале солнце ложное,

Чёрной кровью вскипит зола.

И померкнут от взора Божьего

Наши чёрные зеркала.

Черная строка

Рвётся творчество неуёмное,

Невмещаемое в тома,

Солнце бесится неподъёмное,

И с луною сходят с ума.

Звёзды чёрные в небе бесятся –

Чёрным зеркалом небосвод –

С сумасбродным упрямым месяцем

Водят бешеный хоровод.

Чёрным вороном время носится,

Запад путая и восток,

На бумагу белую просится

Чёрных строчек сплошной поток.

2011

* * *

Где вы, лица дорогие?!

Ни ответа, ни звонка…

Ностальгия, невралгия,

Точно дуло у виска.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Студит душу боль сквозная.

Голова в тупом огне…

Ностальгия, невралгия

Ностальгия, невралгия

Не дают прохода мне,

А ещё и аллергия,