Ирано-таджикская поэзия

Стр. 270. Пусть, как Иаков, я ослепну, все же // К Юсуфу приведешь меня ты, боже! – По библейско-коранической легенде, братья Юсуфа («Иосифа Прекрасного»), завидуя ему, бросили его в колодец, откуда Юсуфа вытащили проезжавшие мимо купцы и увезли в Египет. Иаков, отец Юсуфа, ослеп от постоянно проливаемых слез. (См. примечание к Рудаки, стр. 578).

Стр. 272. Довольно вечной им одной любви…- Подразумевается любовь к богу.

Стр. 281. В «Синдбаде» также сказано о том…- «Синдбад», «Синдбад- наме» – сборник рассказов, обрамленная повесть, о женской хитрости. Саади, по-видимому, имеет здесь в виду книгу Катиба Самарканди, завершившего свой сборник в 30-х годах XII в.

КАСЫДЫ

«О роднике спроси того, кто знал пустыни желтый ад…» (стр. 323).- Эта касыда из цикла «Пестрые касыды» написана частично по-арабски, частично на фарси. В переводе эти два языка передаются путем вплетения в русский стих слов и фраз на фарси, заимствованных из подлинника. Яр-возлюбленная. Сахибджамал – красавица. Омиде ман - надежда моя. Ман на дидам – я не видел. На шоиндам – Я не слыхал. Ба субхе руе то башад – утро лица твоего будет. Каманде ман – силок мой. Калиде ман – ключ мой. Курбане золъфе то башам- да буду жертвой твоих кудрей. Зе чашме дустам фотадам – из поли зрения моего друга выпал. Авах – увы.

X А Ф И 3

Шамсиддин Мухаммад Хафиз родился ок. 1325 – 1326 годов в Ширазе. Тяжело прошли детство и юность поэта: сиротство, утомительный труд, отвергнутая любовь к красавице Шахнабат, непризнанный талант в местном кружке поэтов. Но постепенно благодаря замечательной памяти, знанию наизусть Корана,- за что он и был прозван Хафизом, то есть «хранящим в памяти (стихи Корана)»,- а также основ богословских наук, но, главное, благодаря поэтическому дару, великолепным газелям, все трудности оказались позади; и к поэту пришло всеобщее признание, а его прозвище приобрело (у таджикского народа) нарицательное значение: «Поэт с больший буквы», «народный певец»,- что точно определяет его действительное место не только в ирано-таджикской, но и мировой культуре. Не буйное веселье, не красота ради нее самой, как это приписывают ему иные западные ориенталисты, и не мистика суфизма, как толкует его стихи консервативная традиция, а протест против мирской несправедливости, стремление к лучшему, вера в грядущее человечества и в свободную счастливую личность – вот что составляет душу хафизовской поэзии. Это гениально разгадал Гете, который и «ввел» Хафттза в мировую литературу, объявив его своим вдохновителем и поэтическим собратом, а в нашу эпоху – С. Айни, научно обосновавший такое понимание идейно-художественной сущности творчества Хафиза.

Хафиза давно и многократно переводили на европейские языки, в том числе на русский,- в частности знаменитые переводы-перепевы Фета. Из изданий советского времени наиболее известны:

X а ф и з. Газели. М., «Academia», 1935.

Хафиз. 50 газелей («Классики таджикской литературы»), Таджикгосиздат, 1955.

Хафиз. Лирика. Перевод с фарси. М., «Художественная литература», 1956.

Хафиз. Газели. Перевод с фарси. М., «Художественная литература», 1970.

ГАЗЕЛИ

«Дам тюрчанке из Шираза Самарканд…» (стр. 354).- Легенда, с которой связана эта газель, гласит, что Тимур, заняв Шираз, вызвал к себе Хафпза и грозно сказал ему: «Я покорил весь мир, чтобы прославить Бухару и Самарканд, а ты смеешь бросать их в дар какой-то ширазской тюрчанке за ее ничтожную родинку!» – «Погляди, шах, к чему придела меня моя расточительность»,- ответил Хафпз, показав на свое дервишское рубище. Остроумным ответом он спас свою жизнь. Легенда отражает «подтекст» газели: давний мотив прано таджикской поэзии – «конфликт царя и поэта», а также осуждение иноземного завоевателя Тимура, которому поэт противопоставил ширазскую тюрчанку.

«Не прерывай, о грудь моя…» (стр. 358).-…вошла в меня из строчки Рудаки…- Имеется в виду стихотворение Рудаки «Ветер, вея от Мульяна…» (см. стр. 43).

«Нет, я не циник…» (стр. 372).- Это стихотворение лучше других показывает истинный облик Хафиза.- Мухтасиб – здесь, вероятно, кличка правителя Шираза – Мубаризиддина, жестокого ханжи и святоши, запретившего вино и песни в Ширазе. Сиятельного солнца – намек на царя и вельмож. Рэнд - вольнодумец, гуляка, каким изображает себя Хафиз. «От дьявола да сохранит нас бог!» – мусульманское заклятие от бесов, которыми Хафиз называет здесь благочестивых святош и их главу – пш- разского правителя.

Д Ж А М И