Иридий. Про них шептался Космос

Отец протягивает руку, помогая перелезть через высокий бортик, и обнимает меня за плечи.

– Нашла? – напряженно спрашивает он.

– Да, – еле слышно отвечаю я, едва держась на ногах от нахлынувшей усталости.

К нам подходит стоящий неподалеку Ганзо и протягивает планшет с картой сектора. Я торопливо сверяюсь с картинкой звездного неба, которую видела рядом с кораблем, и уверенно тыкаю пальцем в точку на экране.

– Они в этой части сектора, – я стараюсь, чтобы мой голос не дрожал. – Я видела два корабля повстанцев, которые буксируют корабль Ти. Плюс еще один корабль найцев, движется немного впереди. Четвертый корабль ушел вот в этом направлении.

– Хорошо, – одобрительно кивает папа. – Ганзо, проводите Оксаду в мою каюту и распорядитесь по поводу формы для нее.

Я открываю было рот, чтобы возмутиться и встать в позу, но чувствую, как слипаются от усталости глаза.

– Дочь, у тебя семнадцать минут, чтобы отдохнуть и переодеться, – тихо говорит адмирал Блейз. – Как только мы достигнем сектора, я тебя позову.

Мне хочется упрямо качнуть головой и категорично заявить: «Нет!», однако, к счастью, в процесс вовремя подключается разум.

В данный момент я еле стою на ногах и ничем помочь больше не могу. Мне действительно нужен отдых, чтобы потом быть в первых рядах.

– Хорошо…

Отец бережно передает меня Ганзо, и я буквально повисаю, держась одной рукой за его плечо.

Правильность своего решения я начинаю осознавать уже через пару шагов по коридору. Хотя это даже шагами сложно назвать – не придерживай меня Ганзо за талию, я бы рухнула как подкошенная и осталась лежать на полу, не в силах подняться.

– М-да… – красноречиво произносит Ганзо, наблюдая, с каким трудом я переставляю ноги. – Оксада, вы позволите?

Не дожидаясь моего согласия, офицер ловко подхватывает меня на руки и, широко шагая, несет в сторону лифта. Прикрыв глаза, я мысленно пытаюсь вспомнить, носил ли хоть раз меня на руках Ти.

Выходит, что нет…

«Мы так много не успели…» – думаю я и проваливаюсь в сон.

* * *

– Нет! – рявкает адмирал Блейз.

– Да! – рявкаю я в ответ.

– И думать забудь! – велит отец.

– И не подумаю! – гордо вскидываю я подбородок.

Присутствующие при нашей перепалке офицеры тактично делают вид, что оглохли, ослепли и вообще дюже заняты.

Вот умеет же папулик подбирать личный состав!

– Оксада, в шаттле только семь мест! – повторяет адмирал Блейз.

– Я единственная, кто может управлять кораблем в отсутствие Томаса! – эдак ненавязчиво напоминаю я очевидное.

Отец категорично качает головой:

– Тебя могут ранить!

– Все, кто есть на борту звездолета, могут умереть, если я не пойду!

– Ты – не все! – оглушительно громко рявкает отец и бьет по подлокотнику, не в силах сдержаться.

Я скрещиваю руки и упрямо поджимаю губы.

О том, что мы почти нагнали повстанцев, захвативших корабль Ти, я поняла задолго до того, как Ганзо пришел за мной в каюту отца. По какой-то непонятной причине «живой» пластик корабля Тивана настойчиво звал меня, а не своего хозяина – Томаса.

Причина столь странного поведения пластика стала понятна, как только я поднялась на капитанский мостик и услышала, как капитан Хабстер докладывает отцу о резком ухудшении состояния Томаса.

Из-за стазиса, в который его погрузили и достаточно резко вывели, у Томаса начало отказывать сердце, и теперь Иридий лежал в больничном блоке, подключенный к аппаратам.

– Он не может участвовать в операции, адмирал, – закончил свой доклад Хабстер.

Естественно, я тут же полюбопытствовала, о какой операции идет речь, предложила свою кандидатуру и нарвалась на скандал.

– Дочь, пойми…

– Нет, это ты пойми меня, пап! – перебиваю я отца. – Если с Ти что-то случится, я просто не смогу простить себя, зная, что могла помочь, но сидела на месте.

– Оксада…

– Нет, папа! Другого Иридия, связанного с кораблем Тивана, у тебя нет, значит, я лечу, и это больше не обсуждается!

Вот это да! И с каких пор у меня такой командный голос прорезался?

– Адмирал Блейз, – осторожно вклинивается Ганзо, – экипаж скомпонован. Все ждут только седьмого.

Отец тяжело вздыхает, поднимается из своего кресла и заключает меня в объятия.

– Только не делай глупостей, – дает он последние наставления. – Я очень хочу дождаться внуков.

Обняв папу в ответ, я быстро и немного неловко целую его в щеку.

– Обещаю! – произношу я так, словно даю торжественную клятву, и торопливо отстраняюсь.

– Спускайся на площадку третьего уровня, – распоряжается адмирал Блейз, вновь возвращаясь на место. – Предупредить капитанов всех кораблей о готовности. Начнут строго по моей команде…

* * *

– Слушаем меня внимательно! – В голосе офицера слышится металл. – От наших действий будут зависеть жизни плененных.

Кабину ощутимо трясет, но ни у кого из стоящих по стойке «смирно» мужчин это не вызывает дискомфорта. Они даже не шевельнулись, не то, что я!

Незаметно уцепившись правой рукой за поручень, торчащий за моей спиной, я с умным видом продолжаю слушать инструктаж.