Ирландская колдунья

Фиона подумала о дочери. Шинид станет ее спасением от одиночества. И ей снова захотелось покинуть этот кабинет и увидеть свою дочь. В тот же миг ее мысли вернулись к Реймонду. Он наверняка торчит под дверью, ловит каждое слово и проклинает себя за то, что это услышал. Фиона готова была провалиться сквозь землю от стыда.

— Я слишком устала и слишком стара для того, чтобы мечтать о мужчинах! — глухо проговорила она, не скрывая горечи. — Мои шрамы выдадут меня с головой. И ни один мужчина больше меня не захочет.

— Ты судишь себя слишком строго!

— Нет, я заслужила эту кару за то, что слишком доверяла мужчинам! — Чародейка горестно покачала головой. — Меня выдрали кнутом, но я лишь пострадала от боли и заработала шрамы на спине как напоминание о своей беспечности. Но пока отец бил меня, моя мать истекала кровью.

— О Господи! — вырвалось у Йена.

— Она умерла вместо меня. — Фиона шумно сглотнула и добавила: — А вот теперь попроси у меня прощения еще раз.

Но Йен не в силах был вымолвить ни слова. Только теперь перед ним открылась вся глубина его предательства. Он знал, какая нежная любовь связывала мать и дочь, но понятия не имел о том, что леди Эгрейн погибла из-за его эгоизма.

Фиона подошла к двери и распахнула ее настежь. На первый взгляд коридор был пуст. Она вышла из кабинета и услышала, как кто-то тихонько окликнул ее по имени. Чародейка обернулась. В сумраке смутно угадывалась одинокая фигура Реймонда.

— Ты слышал.

— Кое-что.

— Неужели я не имею права на личную жизнь?

— Прости. — Реймонд тянулся к ней всем сердцем, всей душой. Но Фиона держалась так отстранение, словно была с ним едва знакома.

— Меня тошнит от этих ваших «прости»! Как будто этого достаточно, чтобы убрать из жизни все несчастья, в которые женщины попадают по вашей милости!

Чародейка повернулась и кинулась наутек. Реймонд метнулся следом, понимая, что Фиона снова собирается скрыться. Он поймал ее за руку и вынудил остановиться.

— Оставь меня в покое! — прорычала она, вырываясь.

— Нет! — В ответ он получил надменный ледяной взор. — Мне надоело гоняться за тобой, Фиона! — И Реймонд потащил ее к лестнице.

— Это не твое дело — куда я пойду!

— Неправда, мое! — Он уже спускался по ступеням и волок ее следом.

— Реймонд, перестань!

Внизу, в главном зале, заметили их появление. Кое-кто уже хихикал и даже хлопал в ладоши при виде такого необычного зрелища. Подоспевший Йен застыл у верхней ступеньки, скрестив руки на груди и не сводя с парочки взгляда, полного надежды.

— Ты меня позоришь перед людьми! — прошипела Фиона.

— Ах, какая жалость!

— Реймонд де Клер!

Он взглянул на нее так, что даже Фионе стало ясно: сейчас с ним лучше не спорить.

— Заткнись! — сурово приказал англичанин и направился к своей спальне.

Фионе приходилось чуть ли не бежать, чтобы поспевать за его широкими стремительными шагами.

— Ноги моей здесь не будет! — воскликнула она, упираясь на пороге.

Но Реймонд попросту зашвырнул свою жертву в комнату, пробурчав:

— Уже есть!

— Моя репутация и так оставляет желать лучшего! — Чародейка развернулась, готовая ринуться в атаку, как загнанная в угол кошка. — Но тебе и этого мало! Ты тащишь меня к себе в спальню на глазах у всего замка!

— О какой репутации ты говоришь? — Де Клер с грохотом захлопнул за собой дверь. — А кто прожужжал мне все уши о том, что Фиона О'Доннел — ведьма, предавшая свой народ? Это ни для кого не секрет! Что там еще у тебя осталось? Твое целомудрие? — Он ухмыльнулся и окинул ее оценивающим взором. — Ни за что не поверю, будто ты все эти годы оставалась такой уж неприступной!

Она подскочила и ударила его по лицу. На щеке остался багровый отпечаток ее пятерни. А Реймонд, к полному недоумению чародейки, вдруг улыбнулся.

— Ну вот, наконец-то ко мне вернулась та женщина, которую я знаю! А не та, что пряталась от меня по всем углам!

Как будто не он целовался с ней, когда у него был полон двор невест! Или он считает, что Фиона должна радоваться этой веселой шутке?

— Я вынуждена была искать убежище! Ты совсем не давал мне проходу!

Судя по виду Реймонда, он не поверил ни единому ее слову. Де Клер отвернулся, чтобы зажечь свечи в канделябрах и развести огонь в камине.

А Фиона застыла, парализованная мыслью о том, что попала в спальню своей матери. Что за спиной у нее постель. Однако ей претило обернуться и посмотреть на ложе, давно ставшее холодным и чужим. Ведь скоро де Клер приведет сюда молодую жену, чтобы зачать себе наследника. При мысли об этом ей стало трудно дышать. Фиона снова почувствовала себя униженной. Ей нечего делать в этой спальне!

— Выкладывай, что у тебя на уме, и покончим с этим!

— Не сомневайся, именно так я и поступлю!

— Ну так не медли!

— Я начну, когда сам того захочу! — Реймонд положил в камин несколько поленьев. Одно из них, упрямо откатывавшееся в сторону, пришлось поправить пинком.