Проход был узкий. Грубая каменная лестница, зажатая меж двух стен, вела вниз. Освещения почти никакого. Лишь тускло светились ступени под ногами.
– Магия, – шепотом пояснил Карвену Верген.
И Карвен мигом припомнил гномский город. Там тоже светился камень. Вот только здешнее свечение наверняка поддерживалось дворцовыми магами, а гномский город пустовал многие сотни лет.
Ступени были крутыми, и спускаться приходилось осторожно, чтобы не споткнуться ненароком и не рухнуть на идущего впереди начальника секретной службы. Он – то чувствовал здесь себя как дома и вряд ли ожидал подобного.
– Там, в сундуках, если потребуется, оружие. – Начальник секретной службы указал на два здоровенных сундука, темнеющие поодаль.
– Понятно, – кивнул Верген. – Обязательно потом сходим и посмотрим. Хотя вряд ли нам это понадобится.
– Будем надеяться на это. Идемте. – Начальник службы безопасности вновь повел их куда – то в этом загадочно мерцающем полумраке.
На сей раз лестница подымалась вверх. Она была несколько короче первой, и ступени на ней светились куда ярче. Начальник службы безопасности толкнул рукой едва заметную дверь, и она отворилась с еле слышным скрипом.
– Прошу, уважаемые…
– О Боги… – удивленно вырвалось у Вергена. Даже Карвен смекнул, для чего предназначалась комната.
– Приношу свои искренние извинения. – В голосе начальника секретной службы прозвучала едва заметная усмешка. – Бюджет секретной службы не так уж и мал, однако я предпочитаю тратить его на более насущные необходимости, чем замена здешней обстановки. Тем более что маги, зачаровавшие когда – то это место, постарались на совесть. Комната незаметна не только потому, что скрыта, но и потому, что заколдована. А если поменять обстановку, часть отлично наложенных чар рухнет.
– Да Богини с вами, пусть все остается как есть! – отмахнулся Верген. – Просто…
– Прадед его величества использовал эту комнату для тайных любовных свиданий, – пояснил начальник секретной службы. – А теперь… мы используем ее в своих целях. На данный момент его величество распорядился, чтобы ее предоставили вам. Он также приносит извинения за ее внешний вид. Итак, проходите и располагайтесь.
Карвен вошел наконец в комнату, с ужасом наступая на толстенные пушистые ковры.
– Если отодвинуть эту панель, – говорил тем временем начальник секретной службы, – за ней окажется короткий коридор. Он окончится еще одной стеной с панелью. Отодвигается так же, как эта, – влево. За второй панелью – королевский кабинет. В эту комнату проведен шнур от потайного звонка. Его величество может дать вам знать, если вы срочно ему понадобитесь.
– Понятно, – кивнул Верген. – Что ж, Карвен, располагайся. Вряд ли мы с тобой осмелимся осквернить большую королевскую кровать, но тут есть еще и диванчики, да и на полу не то чтобы очень жестко.
– И подушек куча, – с улыбкой добавил Карвен и расслабился.
Он и сам не заметил, как смутился оттого, что попал в такое место. Теперь это прошло. Юноша опустил свой мешок на роскошный королевский ковер и подумал, что никогда еще отцовский молот не лежал на чем – то столь мягком и восхитительно красивом.
– Отдыхайте, уважаемые, – сказал начальник стражи и скрылся за дверью.
– И как тебе все это? – спросил Верген.
– Комната?
– Нет. Личный бордель прадеда его величества Илгена – достояние истории, только и всего. Я не об этом. Мне интересны твои впечатления обо всем остальном. О короле, принце, дворце… обо всем, с чем ты столкнулся за последнее время.
– Не скажу, – покачал головой Карвен.
– Не скажешь? – удивился Верген. – Почему?
– Кто такой Лэрис? – вопросом на вопрос ответил Карвен.
– Ох… – пробормотал Верген. – Много будешь знать, быстро состаришься, слышал такую мудрость?
– Зато жизнь проживу интересную, – возразил Карвен. – Так как с Лэрисом?
– Этот человек умер, – неохотно сообщил Верген.
– Давно? – спросил Карвен.
– Довольно давно, – ответил Верген.
– Вот как? А сержант Верген выжил?
– Да.
– Понятно, – кивнул Карвен.
– Что тебе понятно? – пробурчал Верген.
– Что ты пока не готов к этому разговору, наставник, – последовал ответ.
– Я понадеялся, что ослепительное сияние дворца притупит твою наблюдательность, – покачал головой Верген.