Иронические юморески. Кванты смеха

Вместе с тем мы не можем сказать, что мышление в образах представляет исключительную привилегию искусства. Никакая наука не была бы возможна без отражения действительности в образах. Мы не смогли бы, например, обучить ребёнка арифметике, если бы не научили его сначала считать конкретные, а затем и воображаемые предметы (то есть их образы): карандаши, спички, палочки, яблоки и т. д. Осилив счёт, то есть поняв, что своё знание названий чисел он может применять по отношению к любым предметам, ребёнок всё же не сразу поймёт такие простые арифметические действия, как сложение или вычитание отвлечённых чисел. Здесь опять-таки придётся учить его, пользуясь наглядными представлениями, например: «Возьмём два яблока, прибавим к ним ещё два яблока. Теперь сосчитаем, сколько получится вместе: одно, два, три, четыре – всего, значит, у нас четыре яблока». Такую же операцию сложения мы повторим и с карандашами, и с кубиками, и со специально приготовленными для этой цели палочками. Постепенно, однако ж, ребёнку надоест повторять: два карандаша да два карандаша – четыре карандаша, два быка да два быка – четыре быка. На основании накопленного опыта он уже будет знать, что каких бы он ни взял два предмета, прибавив к ним ещё два, он получит четыре таких же предмета; так что можно, не тратя лишних слов, говорить просто: «два плюс два равно четыре».

Начав складывать уже не конкретные яблоки или карандаши и не воображаемых быков или верблюдов (не образы этих животных), а просто числа, ребёнок незаметно для самого себя перейдёт от мышления образами к мышлению понятиями, то есть отвлечёнными, обобщёнными категориями. Говоря «2+2=4», мы обычно не замечаем, какое огромное обобщение содержится в этой краткой арифметической формуле. На самом деле, «2+2=4» – это значит и «2 яблока + 2 яблока = 4 яблока», и «2 быка + 2 быка = 4 быка», и «2 электрона + 2 электрона = 4 электрона», и так далее до бесконечности. Это значит, что понятие – это, в сущности, тоже образ, но образ собирательный, обобщённый, расширенный, который вмещает в себя множество отдельных, разрозненных, конкретных образов действительности. Прибегая к мышлению понятиями, мы получаем возможность оперировать огромным числом всё тех же конкретных чувственных образов действительности, сберегая при этом колоссальное время.

Заменяя числовые выражения условными буквенными обозначениями, как это делается в алгебре или высшей математике, мы ещё больше отвлекаемся от конкретных образов действительности, ещё шире обобщаем их; однако в какие дебри цифр, условных обозначений и формул мы ни погружались бы, полученные нами числа всегда будут выражать реально существующие величины: либо звёздные расстояния, либо атомные силы, либо кубометры земли. В итоге всех наших отвлечений от конкретных образов мы получаем возможность более чётко, более точно представить себе реальный образ нашего мира, дать более верную картину действительности. Отвлечения, о которых у нас идёт речь, – это лишь временные отвлечения от предметных, образных представлений, которые являются основой всякого мышления: и научного, и художественного. Мы не смогли бы мыслить одними отвлечениями, то есть одними обобщёнными образами или понятиями, если бы они не подкреплялись конкретными образами действительности, нашими наглядными представлениями о ней. Мы не уяснили бы, например, смысла закона Архимеда («На тело, погружённое в жидкость, действует выталкивающая сила, направленная вертикально вверх и равная весу жидкости, вытесненной телом»), если бы при слове «тело» (которое само по себе – обобщение, понятие) не могли вообразить любой реальный предмет: карандаш, пробку, кирпич, лодку, бутылку, а при слове «жидкость» (тоже понятие) – не только воду, но и бензин, керосин, спирт, масло, олифу, нефть, ртуть, любой расплавленный металл и т. д.

В науке, как видим, мышление понятиями идёт рука об руку с мышлением образами. Существуют даже науки, которые целиком или почти целиком держатся на почве образных представлений, например география, которая изучает окружающие человека природные условия; зоология, которая знакомит нас с животным миром; ботаника, знакомящая с миром растений; история, знакомящая с важнейшими событиями из жизни человеческого общества, а также с образами исторических деятелей.