Иррациональное в русской культуре. Сборник статей

Хотя церковь считала, что лечиться от болезней следует и медицинскими, и религиозными средствами (а не только либо тем, либо иным), Чуриков не делал секрета из своего глубокого недоверия и враждебного отношения к врачам, особенно хирургам. Как он писал, практикующие врачи обещают пациентам здоровье, но гораздо чаще плодом их усилий становятся лишь слезы да ненужные кровопускания. Считая, что медицина – «мрачное дело»[159], Чуриков выдвигал много доводов в пользу того, чтобы не верить обещаниям врачей. Он отмечал, что врачи, будучи не в состоянии объяснить всего, готовы признавать лишь то, что могут увидеть и понять. Тем самым они ставят видимое выше невидимого, материальное выше духовного. «Научили бояться водяных микробов, которых едва видно и в микроскоп, а Господних чудес не хотят видеть», – писал Чуриков одному из своих близких друзей[160]. Он утверждал, что врачи постоянно восстают на Христовы поучения и, не смущаясь ограниченности своих знаний и несовершенства своего мастерства, обрекают пациентов на «мучительную пытку», а нередко и на «мучительную смерть». Ставя свое стремление к медицинским знаниям выше уважения к жизни, они позволяют своей вере в науку совершать аморальные акты насилия. В качестве примера Чуриков указывал на недавнюю вспышку чумы рогатого скота, когда специалисты-медики всего из-за нескольких больных животных посоветовали забить сотни здоровых[161]. И наконец, в тех случаях, когда медицинские средства вроде бы приносят пользу, врачи спешат приписать успех лечения своим собственным талантам, в своих славословиях себе и своей науке забывая о Боге.

Глубокому недоверию к медицинским методам лечения Чуриков противопоставлял столь же глубокую веру в целительную силу поста и молитвы[162]. Он полагал, что поскольку причиной болезни Ивановской является грех (то есть проблема души, а не тела), то ее исцелят не ножи или яд, а лишь покаяние, воздержание и жизнь в строгом соответствии с верой и Библией – как он выражался, «наука Христова»[163]. Так, отсоветовав Ивановской ложиться под «нож» хирурга, он призвал ее немедленно начать поститься, чтобы очистить тело и держать в строгости душу. По сути, обещая ей, что для обретения здоровья ей нужно всего лишь покаяться и начать жить в соответствии с «наукой Христовой», Чуриков в какой-то мере делал ее саму (как делал и других людей) творцом своего выздоровления (в то же время отказывая в такой роли врачам)[164].

Нам неизвестно в точности, в какой мере ненависть «братца Иоанна» к врачам передалась Ивановской, но по сути он сумел убедить ее в том, что ей следует заняться духовным, а не медицинским лечением. Она передумала идти к хирургам и стала поститься в соответствии с предписаниями Чурикова. К моменту завершения поста к ней полностью вернулось здоровье, несмотря на утверждения врача о том, что болезнь, которой она страдала, на самом деле неизлечима. По просьбе одного из лечивших ее врачей она вернулась в больницу, где прежде лежала, и там прошла полное медицинское обследование. Врач к своему удивлению обнаружил, что от опухолей не осталось даже следа.

Ивановская, испытывая глубокую признательность, поблагодарила «братца Иоанна» за его молитвы о «такой блуднице недостойной», как она. Более того, она ощутила в себе позыв к тому, чтобы свидетельствовать о божественной целительной силе, сошедшей на нее при помощи «братца». В обоснование своих утверждений Ивановская даже предъявляла «докторское свидетельство» о своем чудесном исцелении: если прежде она была совершенно неспособна к какому-либо физическому труду и все, кто ее знал, были убеждены в том, что она скоро умрет, то теперь она могла работать, «как хорошая лошадь». Кроме того, она получила от своего врача, профессора Рачинского из Петропавловской больницы, подписанное им свидетельство об исчезновении всех симптомов ее болезни.

В СВЕТСКИХ КРУГАХ