Иррационариум. Толкование нереальности

Рассказывая, поймала себя на том, что уже показываю Станислава человеком загадочно-неприятным, а Диану – чистым ангелом, хотя никакой она не ангел.

– Просто он прорву баб перепробовал, – сказал дед, – и устал от них. Ему нужна была такая, чтобы с него пылинки сдувала.

– Дед, ты в жизни много видел. Могла бы женщина сбросить этого Станислава в реку?

– Почему нет? Если сейчас искупаться – воспаление легких обеспечено. И ей даже самой стараться незачем – дать тысячу бомжам и объяснить боевую задачу.

– То есть, она вызвала его на свидание, а вместо нее пришли какие-то мужчины и спихнули его в реку?

– Так точно.

Я не собиралась помогать Диане искать убийцу Станислава. Конечно, он, или она, или они заслуживают наказания, но не от рук этой дуры.

Я лишь развлекалась умозрительными поисками убийцы.

В салоне, где работает столько женщин, случаются недоразумения, пропадают кошельки, прилюдно вытряхивается грязное белье, и со всей этой дрянью идут ко мне – администратору. Приходится мирить маникюрш и ползать на четвереньках в поисках завалившегося за паровое отопление кошелька. Но тут – другое. Тут – игра жизни и смерти. Для Дианы – трагедия, а для меня…

Кто же знал, что близость смерти так возбуждает?

* * *

Как странно. Девочка дала мне совсем неожиданные ощущения. Она действительно может задрожать, услышав мои шаги.

Есть в мире существо, с которым у меня образовалась эта удивительная связь. Собственно, их несколько, девять или даже десять. Но с девочкой – не так, как с другими.

Она ведет себя правильно. Она впускает меня и не задает глупых вопросов. Конечно, вопросы есть, и я их понимаю, хотя девочка не облекает их в слова. Я отвечаю, и она слышит мои ответы.

Хорошая, умная девочка.

Велик соблазн общаться с ней почаще. Но нельзя.

Мне не дано принимать решения.

* * *

Когда помирала бабка, смерть была в двух шагах от меня, но я так устала, что мечтала об одном – заснуть на неделю и проснуться, когда все закончится. Если смерть совсем близко, но все никак не соберется подойти поближе, – это, это…

Ощутив ее приближение, я вздохнула с облегчением. Я только просила ее: сделай, милая, это безболезненно.

Гибель Станислава была для меня посередке между бабкиной и, скажем, какого-нибудь героя в кино. Она была лишена всякой физиологии – и в то же время абсолютно реальна. Я не знала этого человека и получала сведения о нем только от Дианы. Он был портретом в коммуникаторе и одновременно отцом ребенка, которого носила Диана. То есть, его жизнь как бы продолжалась в ее теле, и потому он был для меня не совсем мертв…

Диане он оставил ребенка, а мне – загадку.

Я понимала: скорее всего, тут роковая случайность. Но Диана ухитрилась навязать мне поиски убийцы! Я уже не могла не искать его.

Следующие Лешкины шахматы случились послезавтра. За шахматный час двадцать я должна была успеть сбегать на рынок за свежатинкой, купить там деду теплые шлепанцы, посмотреть в салоне новую оправу для Валериных очков и заскочить к Маше.

– Где-то я этого дядьку видела, – сказала Маша, посмотрев на портреты Станислава. – Точно, видела. Но где?

– И когда, – напомнила я.

– Точно, когда… В «Пирамиде»! Но когда?..

«Пирамида» была модным ночным клубом, но уже года два как со скандалом закрылась. Туда бегала наша парикмахерша Юля, когда с мужем развелась. Но своего нынешнего мужа она встретила не в клубе, где сверкала топами с пайетками, а в кабинете зубного врача, он ей пломбы ставил и ругался, что она так свой рот запустила.

Маша перекачала к себе портреты, а я побежала забирать Лешку. Шахматы у нас не то чтобы далеко от дома, но ехать нужно с пересадкой, и одного его я отпустить не могу. Потом я помчалась в салон. Юля как раз работала во вторую смену, и я могла спросить ее про Станислава.

– Может, он и бывал в «Пирамиде», только мне не попадался. Знаешь что? Я спрошу Ксюху, мы там вместе колбасились. Давай скачаю фотки.

– Действуй.

На следующий день позвонил Сашка.

– Ты не поверишь – убийца этого твоего Станислава сама в ментовку явилась! С повинной!

– Так это женщина?! – я поразилась тому, что у бестолковой Дианы все же есть интуиция, которой я почему-то лишена.