Иррационариум. Толкование нереальности

Я узнала об этом решении ночью – вернее, на исходе ночи, когда проснулась, перелезла через Валеру и побрела в туалет. Он у нас совмещенный, я увидела себя в зеркале над раковиной, но не совсем себя – скорее Диану. И через образ Дианы я, еще толком не проснувшись, вышла на полковника, послала ему луч злости, но луч не дошел до цели – я ощутила присутствие смерти.

Такое со мной уже случалось не раз.

Вскоре после похорон мамочкины подруги наконец-то стали искать Диане женихов. Раньше они понимали, что отставной полковник даже пойти на свидание в кафешку дочери не позволит. Он ведь лез во все ее дела и диктовал длину юбки. А теперь – да хоть всю ночь по клубам шастай!

Но Диана совершенно не умела разговаривать с мужчинами. Ей устроили четыре, что ли, знакомства, и все они кончились ничем. Я сама не поленилась, пошла с ней на выставку художников Серебряного века, чтобы познакомить с бывшим мужем Сашкой. То, что мы с Сашкой расстались, скорее говорит в его пользу – теперь я понимаю, что не родился на свет мужчина, способный вытерпеть меня двадцатилетнюю.

Я понимала, что это для Сашки не невеста. Однако надеялась – вдруг он вспомнит, что кому-то из приятелей как раз нужна малость бестолковая, но безусловно преданная жена.

– Дохлый номер, – сказал мне Сашка после выставки.

Я отвела их в кафе и там оставила, а сама сбежала, и мне было страшно любопытно, как разворачивались события.

– Я ее вижу женскими глазами, а ты – мужскими. Что с ней не так? – спросила я.

– Все не так…

– Фигура, да?

– Ну, фигура на любителя, но это бы еще ничего…

Диана уродилась в мамочку – высокой и крупной. А лучше бы в папочку – покойник был среднего росточка и худощавый.

– Лицо?

– Морду можно нарисовать, – сказал мудрый Сашка.

После нашего развода он женился на Лоре, а она как раз увлекалась безумным макияжем, и мой бывший на эту живопись насмотрелся. Кажется, она даже, собираясь в роддом, накрасила глаза. Сейчас Лора замужем за Андреем, и краситься ей некогда – кроме Сашкиной дочки у нее еще двое мелких от Андрея.

– Так что же?

– Бревно бревном. И жрет, как не в себя.

– Это как?

И тут выяснилась страшная вещь.

Знала я, что отставной полковник – тот еще чудила, что он ограничивал жену и дочь в еде, при этом строго контролируя их расходы. Он даже сам отмерял порции еды, купив для этого два половника. И Боже упаси попросить добавки! Диана и дорогая мамочка ночью, бывало, варили себе пшенную кашу и заправляли ее подсолнечным маслом. Но я думала, что эти ужасы уже позабыты.

Когда милосердный инсульт освободил маму с дочкой, они сперва по привычке экономили на продуктах, а потом пустились во все тяжкие. Диана, встречаясь с кандидатами в кафешках, теряла рассудок при виде пирожных и брала их по пять штук. Естественно, ей было не до светских бесед – разве что о тортике, который ела на прошлой неделе, и об эклерах в кафе «Золотая осень».

– Я думала, она так только при девочках обжирается! Ну, ладно. Спасибо, – сказала я. – Проведу с ней разъяснительную работу.

– Не за что. Как Лешка?

– С дедом поругался. Они комп не поделили. Дед ему запрещает лазить в Инет после десяти вечера, а сам там шарится по порносайтам, Лешка его выследил.

– Сколько ему, девять, десять?

– Скоро одиннадцать.

– А Валера?

– Валера – как тот гамадрил из анекдота. Лохматый, бурчит не пойми что и мозоли на заднице.

Ну да, я жена программиста. Муж трудится на удаленке. Сидит перед компом, как приклеенный, по шестнадцать часов. И на работу я бегу, как на праздник, потому что дома – трое мужчин, и у каждого свои тараканы.

Значит, не склеилось у Дианы с Сашкой. Я узнала подробности этого кулинарного тоталитаризма и поняла, что замужество Диане пока что не светит. Она сперва должна отъесться пирожными и салатами с королевскими креветками, а потом научиться разговаривать.

Но для начала нужно ее забрать из этой жуткой конторы, где мы, собственно, и познакомились. Тем более – в нашем салоне освободилось место дежурного администратора.

В контору Диану приткнул отставной полковник, и она там десять лет проработала. Десять! Под присмотром семи теток и двух отставников. Это было что-то, связанное с медициной и фармакологией. Что она там делала, какие бумажки по кабинетам разносила, какую информацию в комп забивала – не знаю и знать не желаю. Наш дед называет женщин на таких ролях «канцелярские крысы». Я же туда забрела, выйдя из декретного отпуска, искала необременительную работу на полставки. И к тому же страстно желала похудеть, так что устроилась курьером. Беготни хватало! А на первом этаже дома, где была эта страшная контора, оказался большой салон красоты. Сделала я там себе маникюр, сделала стрижку, познакомилась с девочками, и они меня к себе переманили – дежурным администратором. Потом я поладила с хозяйкой, стала старшим администратором. А Диана приходила ко мне в обеденный перерыв – попить чаю с бутербродами. Бутерброды ей лепил отставной полковник и давал с собой ровно три.

Не то чтобы мы подружились…