Исаак из Стеллы: Послание о душе

14. Итак, Бог повсюду — в Себе Самом, душа же, где бы ни была, до некоторой степени в себе самой. Вследствие этого душа после ухода из тела существует там, где была, пока действовала в теле, а Бог — там же, где был, прежде чем создал мир, и где будет, если мир перестанет существовать. Бог бесконечен и неограничен, и потому, хотя Он существует в Себе Самом, говорится, что Он повсюду. Душа же — ни то, ни другое, а потому, хотя она и существует в себе самой, ее признают конечной и ограниченной, однако и то, и другое — не применительно к месту, но применительно к природным потенциям и силам. А ее природные потенции и силы суть то же, что она сама. Итак, сама сущность конечна и ограничена, так что, когда говорят, что она в таком-то месте, отрицают, что она есть где-то еще. Она существует, насколько может, а сверх того ничего не может. Бог же всемогущ. Итак, душа остается незримой и не ограниченной никаким местом, и узревается в теле посредством тела, как смысл пребывает в буквах и узревается посредством букв, а Бог совершенно незрим; Он во всякой твари и посредством твари узревается теми, кто имеет глаза, чтобы видеть (Мф. 11:15; Мк. 4:9; Рим. 1:20); но полнее и совершеннее Он будет узрен новыми духовными очами в новом небе и на земле новой (Ис. 65:17; 66:22; 2 Пет. 3:13; Откр. 21:1). Ведь совокупность творения есть как бы тело Божества, отдельные же творения — как бы отдельные Его члены. Как Бог в целом и в каждом члене существует весь, но пребывает в Себе Самом, так и душа во всём своем теле и в отдельных членах существует в себе самой вся{38}. Бог таков истинно, душа же — по подобию Его истины. Поскольку душа, как сказано{39}, бестелесна и поэтому не ограничена местом, однако той частью, в которой она названа почти телесной, она почти оказывается ограничена местом.

Ввиду этого, как чувство связывает душу с телами, так воображение — с подобиями тел и мест. В этих подобиях она представляется что-либо делающей или претерпевающей, бодрствует ли она или спит, или лишена чувств на время, или совершенно угнетена, сама по себе или действием другого духа, доброго или злого. Но она не может, насколько это касается чувства, выйти за пределы тела, ни посредством воображения — выйти за пределы телесных подобий, ни в теле, ни вне тела, ибо эти силы она получила только для этих занятий. Ими она не видит и не увидит ни Бога выше себя, ни ангелов подле себя, ни самое себя в себе, ни даже бестелесные формы тел под собой.

Остается рассудок — как сказано, третий шаг души к мудрости.

15. <О рассудке>. Рассудок есть сила души, воспринимающая бестелесные формы телесных вещей. Ведь он отрешает (abstrahit) от тела — не действием, но рассуждением — то, что имеет основу в теле, и хотя видит, что эти вещи актуально существуют лишь в теле, но всё же воспринимает, что они — не тело. Ведь природа тела, сообразно которой всякое тело есть тело, сама, несомненно, не является телом. Однако природа тела никоим образом не существует вне тела и не обретается где-либо, кроме тела, хотя она не есть тело и не подобие тела. Поэтому она не воспринимается ни чувством, ни воображением. Итак, рассудок воспринимает то, чего не воспринимают ни чувство, ни воображение, а именно природы, формы, различия, акцидентальные свойства телесных вещей: всё бестелесное, но вне тела существующее лишь в рассудке. Ведь вторые субстанции существуют лишь в первых, и тем менее — в тех вещах, бытие которых обретается в каком-то подчиненном (subiecto) бытии{40}. Вот то, что выше было справедливо названо первым бестелесным. Хотя это не тело, ни и духом назваться еще не может, ибо эти вещи, будучи отрешены от того, в чем они существуют, никоим образом не существуют сами по себе. Им ведь для существования нужно тело, а вследствие этого — и место, чтобы существовать где-то, и время, чтобы существовать когда-то. Ведь вещи такого рода, как сказано, существуют лишь в иных вещах, хотя будучи иными относительно их. Вторые субстанции существуют в первых, но первые — от вторых.