Исай

– Тот парень с автосервиса, Гоша, он звонил, сказал, что мой Феликс разбился. А потом я увидела в интернете ролик. Все так и было. Феликс… его машина в огне… Он… он погиб…

Только сейчас я произнесла это слово вслух. И реальность задушила меня болью.

Бабуля отвела меня в комнату, уложила на диван. Всю ночь старушка не отходила от меня ни на шаг. Тихонько сидела, гладила по спине, волосам, а я все рыдала и никак не могла поверить, что не увижу лукавую улыбку моего Феликса. Не услышу его тихий голос. Не почувствую его рук, его тела, его тепла.

– Я не могу здесь… – прошептала я.

– Поедем со мной, – решила бабушка.

– С родителями я договорюсь.

Я не стала возражать. Мое тело напоминало безвольную куклу. Меня не заботило, что происходит вокруг. Мне просто хотелось умереть. Я не знала, где найти силы, чтобы открыть глаза следующим утром. Оно просто не наступит для меня.

* * *

Но утро наступило. Отозвалось чудовищной болью и пустотой в груди. Я не хотела поднимать тяжелые веки. В мыслях я воскрешала лицо моего Феликса, его улыбку, его взгляд. Казалось, если я открою глаза, то не смогу дышать.

Я не чувствовала себя живой. Хотела умереть. И даже погода была на моей стороне. Проливной дождь барабанил по стеклам. Комната душила. Стены давили. И я распахнула окна.

Холодный ветер показался ледяным. Но я не возвращалась вглубь комнаты. Так и стояла, прикрыв веки, и чувствуя, как в лицо летят ледяные струи дождя и смешиваются с моими слезами.

Бабушка вошла в комнату. Тихо обняла меня за плечи.

– Поедем? Я почти все вещи собрала, – тихо шепнула бабуля.

Я лишь кивнула. Моя жизнь закончилась. Белка умерла вместе с Исаем.

Спустя полчаса, мы с бабушкой покидали дом, в котором я была невероятно счастлива, и где испытала безумное горе. Оно останется со мной. Будет биться вместо сердца. А моя прошлая жизнь закончится здесь, в этом городе, куда я никогда больше не вернусь. Мне нечего здесь делать. Ничего не держит.

На вокзале мы присели с бабушкой в зале ожидания. Оставалось полчаса до нашего поезда. И я прикрыла глаза, устроив голову на плече бабули. Телефон – последний и самый памятный подарок Феликса я не выпускала из рук. Лишь он один тонкими нитями соединял меня с любимым.

Кажется, я успела задремать. Кто-то прошел мимо, задевая мои руки объемным чемоданом.

Распахнула глаза. Телефон выпал! Подскочив на ноги, принялась сонно осматриваться по сторонам. Бабушка, как и я, утомленная моим горем и необходимостью нянчиться со мной, тоже пусть некрепко, но уснула. И пока мы спали, мой телефон, оставшийся на виду, пропал.

Я увидела лишь подростка, убегающего через боковые двери вокзала.

Побежала следом. Но на площади было слишком много народа, я даже не знала, в какую сторону гнаться за воришкой.

Я вновь разрыдалась. Доблестная полиция не собиралась помогать. У меня был выбор: оставаться в городе и писать всяческие заявления, пропустив свой поезд. Либо спокойно поехать с бабушкой, как можно дальше из этого города, который душил меня, убивал своей злостью и ненавистью.

Телефон мне все равно не нужен. Зачем он мне, если единственный человек, звонка которого я жду, уже никогда не позвонит мне?

Было отчаянно жаль, что я никогда не услышу голос моего Феликса с тех сообщений, которые он присылал мне. Но я решила, что так будет даже лучше. Иначе его голос окончательно сведет меня с ума. А я не могла попасть в психушку, по крайней мере, ближайший месяц. У меня была надежда на то, что частичка Исая осталась во мне. Нужно немного подождать и убедиться в этом. Либо понять, что я ошибаюсь. И тогда… Но я предпочитала гнать тревожные мысли прочь.

* * *

– Белочка, моя Белка, моя единственная, любимая… – вкрадчивый голос с хриплыми нотками, которые проникали в самую душу, скручивали ее в крепкую спираль и не отпускали.

– Люблю… – кричала я, но Исай не слышал меня. Стоял, улыбался, глядя на меня с высоты своего роста, а в глазах – дикие огоньки и ласковые смешинки.

Я тянула руки к нему. Кончиками пальцев пыталась достать до крепкого плеча. Но Феликс делал шаг назад и вновь улыбался.

Я рыдала, не осталось сил, чтобы идти следом. Словно толстая непробиваемая, но прозрачная стена стремительно вырастала между нами.

– Фелюш… – шептала я. – Не уходи! Как я без тебя… не смогу…