Исчезая с рассветом

– Ты узнал много нового, Бард. Повстречай ты меня несколькими днями ранее, эти вопросы звучали бы по-другому.

– Да, – задумался Бард. – Я бы не знал, что такое Шпиль. Я бы попросту попросил вас указать мне дорогу туда, где были изготовлены эти предметы.

– Колода Килит, – сказала наездница, – предназначена для гадания. Это – ненужный хлам. Контрабанда со Шпиля, пронесенная в этот мир для легкой наживы.

Бард разочарованно посмотрел на карты.

– Подзорная труба – опасный и редкий инструмент, – продолжила Прорицательница. – Но воспользоваться ею можно только на Шпиле. У меня есть такая труба, и я смотрю в нее, иногда.

– И что же вы видите? – спросил Бард.

– Я вижу, что Шпиль распадается, – просто сказала она.

Бард вздрогнул.

– Возможно, он простоит еще десять веков. Возможно, разрушится завтра. Они не знают, – наездница грустно улыбнулась. – Гордыня завела их слишком далеко.

– Но что знаете вы? – потребовал Бард.

– Мне нет дела до мелкой возни, – улыбнулась она. – Мне просто интересно за ней наблюдать. Возможно, я так и не захочу дарить им восторг моего вмешательства. Возможно, завтра они мне наскучат. Возможно…

– Вы не такая, – с чувством перебил ее Бард. Отчего-то он был в этом уверен.

– Возможно, – не стала спорить она.

– Вы поможете мне спасти Деспону и Анну? – попросил он.

– Ты преувеличиваешь мое могущество, – она покачала головой. – Я лишь ведаю, но не делаю. Созерцаю, но не творю.

– Тогда подскажите, что могу сделать я! – взмолился он. – Подскажите рецепт, натолкните на мысль!

– Ты? – она прищурилась. – Ты хочешь рецепт? Что же… Ты – ты можешь подарить им тепло. Столько, сколько его у тебя есть.

– Но как? – вскричал Бард, обнимая бездыханную тень. – Я совершенно, абсолютно бессилен. Что вы имеете в виду? Прошу вас, не говорите загадками!

Пророчица посмотрела на небо.

– Иногда, – мечтательно протянула она, – когда я гляжу в свой телескоп, я вижу одинокую девушку. Девушку, которая умеет становиться тенью. Девушку, которая порой забывается, а потом… Хлоп! возвращается в мир живых. У девушки тоже есть телескоп, и этот телескоп нашептывает ей разные вещи. Вредные вещи, опасные, но в основном и в целом – правдивые. Иногда, когда эта девушка ускользает в ничто, она ведет себя так же, как я. Как-то раз она написала пророчество и оставила его на своем же столе, чтобы не позабыть. А в другой раз она немного поправила свою тень, и теперь на макушке у этой девушки красуются рожки.

Бард ничего не понимал. Он смотрел на Пророчицу отчаянным, измученным взглядом. Она сжалилась.

– Эта девушка – Десс.

– Но она в опасности!

– Как и весь Шпиль. Как и твоя любимая.

– Десс… – Бард начинал догадываться. – Она… знает, как вернуться из тени?

Бард с болью посмотрел на лицо своей возлюбленной. Ее черт уже было не различить.

– Видишь грот за моей спиной? Грот, в котором ты как-то бывал? – молвила Прорицательница.

Бард кивнул.

– Это дорога на Шпиль, – сказала она. – Маленькая калитка, позабытая в неприступной стене горделивыми мастерами. Ничтожная дырка на полотне мироздания.

Анна тихонько пошевелилась в его руках.

– Вы можете найти ее там, эту девушку, что становится тенью…

– И девушку, что возвращается, – закончил за нее Бард. – Деспону, что возвращается в мир наяву…

– Ступай, – молвила всадница, натягивая поводья и уводя своего скакуна в сторону. Дорога на грот была вновь открыта.

Бард в последний раз посмотрел ей в глаза. Пророчица улыбнулась, а с неба спустилась сова и уселась ей на плечо. На голове у совы была маленькая шляпка.

***

Они молчали. В небе забрезжил рассвет – первые признаки нового дня.

Бард сокрушенно качал головой, Анна смотрела куда-то в сторону.

– Десс… Бормотал он, прости меня, Десс.

– Посмотри мне в глаза.

– Десс…

– Посмотри мне в глаза, Бард.

Он сделал, как она велела. В ее глазах было только тепло –тепло, которое не нашел в себе он.

– Я знала. Где-то в глубине души я знала всегда…

– Про тень? – робко спросил он.

– И про тень, и про рожки… Про все.

– Ты действительно сильнее всего, Десс, – прошептал он.

– Ну уж нет, менестрель, – улыбнулась она. – Я панически боюсь… пауков!

Он улыбнулся в ответ.

– Как ты это делаешь, Десс? Как ты возвращаешься?

– Я не понимаю, – ее улыбка пропала. – Я думала, что вы поняли, я…

– Она не знала, Анна… – согласился Бард. – Десс и вправду делает все неосознанно…

Ночь была бесшумной. Не совсем настоящая ночь, как и все, что происходило на Шпиле. На Шпиле, где и сама жизнь была не совсем настоящей.

Десс посмотрела на них. Анна и Бард. Менестрель и его Тень. А потом она посмотрела на тень, что производило ее собственное тело, и без особого удивления отметила, что эта тень уже давно жила своей жизнью. Не совсем настоящей жизнью. Другой бы и не заметил, но Деспона хорошо знала свою тень.

К ней пришло вдохновение. Ей всегда лучше думалось ночью, а такой ночью, когда старые друзья вместе встречали рассвет, и любящие слагали друг другу баллады, ей думалось особенно хорошо.

– Но мне кажется, что я наконец себя раскусила, – сказала она.

Бард загорелся надеждой, и Анна прильнула к его груди.

– Нет никакого трюка, – тихо сказала Десс.