Исчезающая лестница

Стиви схватила рюкзак и сложила в него все, что ей могло понадобиться: телефон, зарядку, ноутбук, планшет, фонарик. Одна из ее любимых авторов, писавших о реальных преступлениях, как-то решила разобраться в череде убийств, совершенных в 1970-х годах. С этой целью она сделала все от нее зависящее, чтобы мысленно переместиться в то место и то время. Стиви читала, что она составила плей-листы всех музыкальных композиций, которые могли передавать по радио во время совершения убийств, включила их и стала колесить по окрестностям, чтобы тонко настроить мозг на атмосферу тех событий. «Потому что все это было очень важно, — сказала она. — Преступление надо прочувствовать, постичь его всеми мыслимыми способами и проникнуться им — оно может тебя захватить или даже попытаться определять твою жизнь, но при этом становится делом, которое тебе предстоит разрешить».

Стиви нашла онлайн-станцию 1930-х годов и засунула в уши наушники.

Утро выдалось хрустящим, как яблочный крисп. Воздух очищал организм изнутри, царапал легкие, гнал по артериям студеную жизнь. (Только не по венам. Вены возвращают в сердце кровь, бедную кислородом. А жизнь несли именно артерии, поднимаясь к дуге аорты, взмывая ввысь по сонной артерии и угощая мозг сладкой кислородной конфеткой, в которой он так нуждался.) Она включила музыку, и в уши полились тихие размеренные звуки. Стиви вошла с ними в резонанс, позволяя ногам с каждым шагом по камням отбивать такт. Стань этой музыкой. Слейся с ней. Вернись в то время через воздух и ритм.

Она обойдет разок всю территорию школы. Для начала прогуляется между домами, прошвырнется по улицам и извилистым дорожкам. Стиви вдруг обнаружила, что движется, грациозно выпрямив спину. Завидев кого-нибудь вдали, она меняла маршрут, незаметно уходила в сторону, прикрываясь деревом, сворачивала за угол. По слухам, Альберт Эллингэм спроектировал дорожки своих владений по следам выпущенного гулять по земле кота, потому как «кошкам виднее». Может, это и неправда, но с Альбертом Эллингэмом ничего нельзя сказать наверняка. Шагая по новому для нее музыкальному пути, Стиви неожиданно поняла, насколько справедливо было это утверждение. Во многих отношениях кошкам действительно виднее. Они охотницы и прекрасно идут по следу, но сами при этом остаются невидимы. Могут украдкой, скользящей тенью забраться на дерево и спуститься обратно. Кошки охватывают картину в целом, в то время как люди, как правило, смотрят только прямо перед собой.

Что у нее имелось в наличии? Эдвард и Фрэнки с их гангстерским маскарадом, превратившиеся в Лукавого. Но зачем? Просто чтобы сыграть с Мастером игры?

Внешне они казались состоятельными. Двое богатых, пресыщенных ребят, захотевших сделаться плохишами. Типа хорошо знакомого ей обеспеченного мальчишки, который вчера вечером ушел и заплатил, чтобы ему расквасили физиономию по совершенно непонятной ей причине, разве что дабы привлечь к себе внимание отца. Сегодняшний день отношения к Дэвиду не имел, но связь между ними не была лишена смысла. Это можно будет использовать. Эдвард и Фрэнки затеяли нечто, понятное только им и больше никому. И в итоге послали письмо. Но при этом не пригнали машину и не увезли в ней Айрис и Элис, правда? Их наверняка заметили бы. Да и, потом, где бы они стали держать Элис? Они не были тем здоровяком, которого видели вечером в обсерватории. Не избили зверски Джорджа Марша, не сели в лодку и не поплыли по озеру Шамплейн за выкупом. Никакого Интернета тогда не было, только телефоны, и то лишь кое-где. Такие действия нельзя координировать в отсутствие средств связи.

Стало быть, это, скорее всего, совпадение. Или же кто-то просто воспользовался письмом, включив его в свой план.

А как же быть с Дотти? Стиви зашагала по лужайке мимо статуй сфинксов. Дотти в мифах разбиралась. И наверняка знала все о загадке сфинкса, потому что без конца читала.

Стиви остановилась и посмотрела на Гранд-Хаус — с самой дальней точки территории школы, откуда его можно было увидеть. Музыка сменилась быстрой джазовой композицией. Именно такая, вероятно, звучала в уик-энд накануне похищения, когда в доме вовсю шла вечеринка. Дом — сердце владений Эллингэма, бившееся жизнью и мелодиями…

Что там Фентон говорила ей о последних словах, которые Альберт Эллингэм сказал Макензи? «Это оказалось на проводе». Провод? Радио? Неужели он действительно что-то услышал по радио? Был ли вообще в этом смысл? Он как раз собирался покататься на яхте, понятия не имел, что умрет, и поэтому мог бросить эту фразу просто так.

Однако…

Он изменил завещание. А что, если дополнительный пункт, о котором ходит столько слухов, существовал в действительности? Что, если Эллингэм и в самом деле предназначил состояние тому, кто предъявит ему дочь, живой или мертвой? Что, если знал: с ним должно что-то случиться? Он сочинил головоломку. Закруглил бизнес. И сказал Макензи, что «это оказалось на проводе».