Исчезающая в бездне

Элизия подошла к сестре, чтобы успокоить ее. Она прошептала ей что-то на ухо, а затем повернулась ко мне. Она была очень красивой, но относилась к своей внешности как к неудобной маске, словно не хотела, чтобы кто-то обращал на нее внимание. Только во время танца на Весеннем Приливе она чувствовала себя непринужденно. Возможно, это объяснялось тем, что она знала о том, что ее часы сочтены? Или она всегда была так не уверена в себе?

– Прости, что мы сбежали! – сказала она, участливо обращаясь ко мне. – Я бы никогда не пошла на это, если бы знала, что поставлю под удар чужую жизнь. Давай вернемся на Палиндромену и все исправим.

Я не очень понимал, что она имела в виду под словом «исправим». Нам все равно не удастся отменить ее смерть, но это не моя вина. Не я в ответе за это. Единственной моей задачей было вернуть ее обратно на Палиндромену.

Так я думал раньше. Однако теперь, узнав сестер Алерин поближе, мне не хотелось их разлучать. По крайней мере, сейчас.

– Сколько нам еще плыть до ваших родителей? – спросил я.

– А что? – ответила Темпеста с ухмылкой. Я видел, что она снова закрылась от меня. За последние несколько минут она чуть не лишилась сестры, затем обрела надежду, и вот перед ней снова возникла опасность ее потерять. На ее месте мне бы тоже захотелось на кого-то кричать.

– Возможно, мы успеем сделать и то, и другое! – ответил я. – Доплывем до Вереницы островов, а затем вернемся на Палиндромену и разорвем нашу связь.

В таком случае сестры Алерин смогут провести несколько часов со своими родителями. Это меньшее, что я могу им предложить после всего, что им пришлось пережить по моей вине, когда я гнался за ними по океану и испортил им последние часы вместе. Кроме того, впереди их ждало куда более ужасное испытание, когда мне придется отключить нашу связь. Им предстояло проститься навсегда. Ничто не сравнится с этой болью. Вот только сотрудники Палиндромены забыли упомянуть об этом в своей рекламе.

Элизия обрадованно подняла глаза.

– Ты дашь мне это сделать?

– В этом и состоит главный смысл оживления, – пояснил я, – чтобы человек смог со всеми проститься.

– У нас осталось одиннадцать с половиной часов, примерно два с половиной из которых уйдут на дорогу до праздничных островов, – сказала Элизия задумчиво. – Если мы проведем там несколько часов, а потом четыре часа будем плыть до Палиндромены, останется совсем немного времени.

Да, но все же это было реально, ведь мы находились в непосредственной близости от островов, где у сестер была возможность воссоединиться с родителями. Я не мог лишить их этого шанса, даже если это означало, что мне придется рискнуть собственной жизнью.

Я взглянул на эхопорт, надеясь, что не выйдет так, что мы оба умрем.

– Думаю, успеем, – ответил я.

– Темпе? – тихонько обратилась Элизия к сестре. – Что скажешь?

Темпеста покачала головой.

– Что я могу сказать? Куда бы мы ни повернули, нас ждет смерть. Мы не сможем ее избежать.

Элизия печально улыбнулась.

– Мы всегда знали, что все этим закончится. Зато, добравшись до островов, мы наконец-то узнаем правду.

Темпеста опустила плечи. Казалось, еще немного, и она разрыдается.

– Но у меня не будет тебя!

Мне захотелось отвернуться. Я не мог смотреть на их страдания, зная, что сам являюсь их причиной. Но у нас не было других вариантов, исход был один: либо умру я, либо Элизия.

– Рано или поздно каждому из нас придется проститься с жизнью, – сказала Элизия, убирая руки Темпесты, чтобы видеть ее лицо. – Мы же не можем проследовать друг за другом в царство мертвых, как бы нам ни хотелось. Я мечтаю об одном, чтобы у тебя была самая лучшая жизнь.

– А как же ты? – спросила Темпеста. – Ты о себе подумала?

– Мое время уже на исходе. Дарованные мне двадцать четыре часа и так стали для меня роскошным подарком.

– Но мне от этого не легче! – воскликнула Темпеста. Я понимал, что теперь ей будет во сто крат сложнее, поскольку она узнала, что Элизия могла бы жить и я – единственный, кто этому мешает.

Она была права. Лишние двадцать четыре часа с дорогим тебе человеком не делали прощание легче, что бы там ни говорили на Палиндромене.

С этим нельзя смириться. Это невозможно пережить.

Глава тридцать четвертая Темпеста

Счетчик запущен: осталось 11 часов 00 минут

Вторник, 01:00

Я смотрела на то, как катер прорезает черную гладь океана и на белую пену, расходящуюся от его бортов в разные стороны.

Прошел час с тех пор, как Элизия упала в обморок, но у меня до сих пор тряслись руки. Осталось всего одиннадцать часов. Каких-то одиннадцать часов, и нам придется проститься. Как я смогу отпустить ее, зная, что она могла бы жить? По-настоящему жить! Но она решила не рисковать. Она бы не смогла отнять жизнь у другого человека.

А я бы смогла?

Мне было сложно поверить в то, что папа каждый день рисковал своей жизнью, чтобы вернуть пациентов из небытия. Что же произошло, почему ему пришлось бежать с Эквинокса без возможности вернуться?

Я услышала за спиной тихие шаги Элизии и зажмурилась.