Исчезающая ведьма

— Отведайте, мастер Эдвард. Это лучшее средство от похмелья. Когда я работала в таверне, мне часто приходилось прислуживать клиентам, у которых было тяжелое утро после ночного кутежа. Тарелка бекона, и они готовы были хоть целый день провести в седле.

При виде белого блестящего жира Эдвард почувствовал рвотные позывы и попытался отпихнул от себя блюдо, но Диот придвинула его обратно.

— Пусть это будет твоей епитимьей, Эдвард, — сказала я.

Он бросил на меня негодующий взгляд, но покорно взял кусочек и мужественно прожевал. Диот ожидала в сторонке и, лишь убедившись, что он проглотил, вразвалку вышла из зала и направилась в сторону кухни.

Несмотря на то, что его лицо опухло после бессонной ночи, Эдвард всё ещё выглядел красавцем, с глазами цвета синей горечавки, обрамлёнными густыми длинными ресницами, и с белоснежной прядью в тёмных волосах, словно он воткнул в них перо. Когда мы шли с ним по улице, все женщины, независимо от возраста, оборачивались нам вслед, хихикая, слово девки из таверны, когда он одаривал их улыбкой. Это меня и пугало. Он так легко мог стать жертвой чар какой-нибудь потаскушки.

Он сделал внушительный глоток слабого эля, пытаясь проглотить ком жира, вставший поперёк горла.

— У тебя кто-то был вчера вечером? — спросил он небрежно, словно ответ на этот вопрос для него ничего не значил. Но я знала, что это не так.

— Мастер Роберт приезжал, так ведь мамочка? — С широко раскрытыми карими глазами Леония была сама наивность. — Он просидел здесь целую вечность.

— Нам надо было обсудить много дел, — добавила я.

— Конечно, у вас же дела, — ответил Эдвард с ухмылкой. — И как ваше совместное предприятие? Я полагаю, доходы прирастают с каждым днём, а то жизнь в этом доме что-то начинает меня тяготить. Здесь негде развернуться, — он обвёл остриём ножа тесный зал. — Ты ведь знаешь, как легко я впадаю в уныние, дражайшая маман.

Я взглянула на Леонию, которая внимательно наблюдала за нами. Порой дочь настораживала меня своей привычкой прислушиваться к каждому слову, сохраняя при этом абсолютно непроницаемое выражение лица. Я считала её ребёнком, но ей уже двенадцать лет, и меня терзал вопрос: как много она понимает из сказанного.

— Любым вложениям нужно время, прежде чем они начнут приносить доход, как тебе известно, Эдвард. И я не могу...

Я прервалась, услышав вопль, эхом разнёсшийся по всему дому. Эдвард вскочил на ноги и бросился к дверям. Он едва избежал столкновения с Диот, что неслась ему на встречу, задыхаясь, вся в холодном поту.

Я взяла её за руку, чтобы успокоить, — старуха выглядела так, будто вот-вот лишится чувств. Я предусмотрительно придвинула ей стул, и она тяжело осела в него, обмахиваясь грубым передником.

— Что случилось, Диот?

Она слишком запыхалась, чтобы говорить, и лишь хрипела, бешено жестикулируя в сторону двери.

— Ужасно... Кто мог сотворить такое?

Эдвард исчез за дверью, Леония бросилась вслед за ним.

— Стой, Леония, — крикнула я, но она пропустила мои слова мимо ушей.

Несколько мгновений спустя Эдвард появился снова, с таким видом, будто его сейчас вырвет, он крепко держал Леонию за руку.

— Мешок, подвешенный к кухонной двери, — мрачно произнёс Эдвард. — Видимо, соседские детишки решили сыграть с нами дурную шутку.

— Думала, это от мясника, — вновь завопила Диот. — Иногда он присылает очень хорошие куски, если... Я открыла, и чуть из собственной кожи не выскочила.

— Что было в мешке? — спросила я.

— Лиса, — спокойно ответила Леония. — Лиса с отрезанной головой.

— Это маленькое чудовище хотело достать её и рассмотреть поближе, — добавил Эдвард.

— Мне просто было интересно, — возмутилась Леония.

— В ней черви копошились, — возразил Эдвард, ущипнув её за руку.

Она вздрогнула, но не заплакала и не отстранилась. С каждым днём она всё больше походила на меня. Мы обе никогда не показывали другим, что нас задели за живое, дабы не раскрывать свои слабые стороны, подставляясь под ещё более жестокий удар.

— Это ещё не всё, — продолжила Диот, дрожа, — На морду зверя нацепили венок из цветков барвинка{14}. Им увенчивают преступников по пути на виселицу, помечают идущего на смерть. Зло, вот, что это такое. Лисица — знак дьявола.

— Это в тебе совесть заговорила, старая ведьма? — Эдвард склонился к её уху, переходя на шёпот. — Дьявол всегда приходит за своей добычей, а ты уже давно продала ему душу. Я надеюсь, ему не придётся долго ждать, чтобы умчать тебя на своём вороном коне.

Диот взвизгнула и в ужасе отпрянула от него.

— Я никогда не целовала задницу дьяволу, ни разу... — Она прервалась, хлопнув себя ладонью по губам, её испуганный взгляд метнулся в мою сторону, когда я многозначительно посмотрела на неё в гробовой тишине. Взглянув на меня с ещё большим испугом, она с усилием поднялась и, пошатываясь, вышла из комнаты. Она чётко усвоила одно правило: нельзя обсуждать своё прошлое, даже со мной, тет-а-тет! Диот знала, какие будут последствия, если она это правило нарушит. А Эдварда, похоже, веселила попытка обмануть старуху, заставив её ляпнуть то, чего не следовало.