Исчезающая земля

Петя заглянул в салон. С тех пор как они уехали из лагеря, стемнело, поэтому разглядеть мелкий предмет оказалось нелегко. Почему они не приехали раньше? И все-таки птичку видно. Поделка бледно-желтого цвета, которую Алена прикрепила на угол своего тонкого черного телефона. Когда она продевала петельку в отверстие, от усердия крепко сжимала губы.

– Та золотистая штуковина? – уточнил Петя.

– Нет же, птичка на зеркале, – ответила Марина непривычно громким голосом, который сама узнала с трудом.

Остальные спутники теперь стояли возле машины, хотя Марина не заметила, как они подошли. Ева выглядывала из-за Петиного плеча, стараясь рассмотреть брелок. Чега вытянулся, держа в руках фотоаппарат, и сказал Наташе:

– Видишь какие-нибудь Лилины вещи? Хоть что-нибудь?

Наташа прижалась лбом к стеклу. Чега подался вперед. Она тихо сказала:

– Я не знаю, что искать.

Марина сжала кулаки. Нужно подобраться поближе. Она оперлась о капот и подтянулась, машина раскачивалась под ее весом. Марина подобрала под себя ноги, Петя поспешил ей помочь и подтолкнул, и вот она уже на капоте смотрит в салон машины через ветровое стекло. На держателе зеркала заднего вида висит позолоченная цепочка, а на самом зеркале поблескивает брелок. Пустяк, безделушка, какие обычно покупают туристы. Аленина безделушка. Марина подтвердила:

– Это ее вещь. – Она знает наверняка.

Вспомнилось, как они купили дочери этот брелок. Дело было прошлой весной, Алена выбрала птичку из вороха одинаковых поделок на уличном базаре на шестом километре. Марина привела девочек на рынок, чтобы купить Соне кроссовки. Младшая дочь волочилась за ними и ныла: ей тоже хотелось телефон и брелок на него. «Вот этот, мамочка! Ну пожалуйста!» Марина пообещала дочке, что обязательно купит ей сотовый, как только та чуть подрастет, а пока пусть пользуется Алениным. Уже в августе она пожалела о своем решении. Сгорала со стыда, объясняя ход своих мыслей полицейским. Один на двоих пластмассовый предмет, который легко сломать, с брелоком из слоновой кости – вот и все, чем мать снабдила своих дочерей для защиты от опасностей внешнего мира.

Снова и снова срабатывал затвор камеры. В салоне машины было темно. Ни дуновения ветерка. Птичка не шевелится.

– Зачем он ее снял? – спросила Марина. – Где сам телефон?

Ева глядела широко распахнутыми глазами. Наташа высматривала в салоне хоть что-то.

Марина знала, что Аленин телефон отключился вечером в день похищения, и все равно ее переполняло желание позвонить. Она хотела услышать дочкин голос.

– Где они? – спрашивала она. Почти кричала. – Где мои девочки?

Под коленями жесткий капот.

– Марин, не торопись, – попросил Петя. – Посмотри повнимательнее. Таких брелоков в сувенирных лавках тысячи. Ты уверена, что это Аленин?

– Уверена, – ответила Марина. Так ли она уверена? Похожих брелоков и правда тысячи. Нет, она уверена. Только зачем похититель снял его? Зачем повесил на видное место? Если это не сон и все по-настоящему, то где Алена? Телефон сломан. Где Соня? С ним? Кто вообще этот Егор? Где он? Заходили ли девочки в этот дом? Может, он закопал их в саду? Или в лесу? А может, где-то на обочине между Петропавловском и этим местом? Он мог. Он. Как ей еще удается дышать? Как? Этот брелок…

Машина Пети ехала по приличной дороге вдоль свежевыкрашенных деревянных домов, подчиняясь указаниям Чеги. Как только на экране Марининого телефона появилось одно деление связи, Петя съехал на обочину, и она позвонила генерал-майору. Никто не ответил. Тогда она набрала номер отделения полиции. Ответила помощница, записала ее данные и попросила не класть трубку: она соединит.

– Лейтенант Ряховский слушает.

– Мне нужно связаться с Евгением Петровичем.

Ряховский помолчал.

– Товарищ генерал-майор выехал на следственные действия. Его нет на месте.

– Это очень срочно. Найдите его немедленно!

Следователь вздохнул и понизил голос.

– Марина Александровна, можно честно? Сегодня суббота, уже поздно. Генерал-майор ушел домой несколько часов назад. Не стоит беспокоить его сейчас. Он едва ли сможет поговорить с вами на трезвую голову.

Ева потянулась к телефону, хотела поговорить сама, но Марина остановила ее жестом руки. Она сказала следователю, что нашла черную машину, а на зеркале заднего вида Аленин брелок от телефона. Хозяина машины зовут Егор Гусаков. Он иногда бывает в городе. Его сейчас нет дома, ставни закрыты. Со следователем теперь говорила не мать, а журналистка. Она перечисляла факты.

– Скажите ему про Лилю, – шепотом посоветовал Чега.

А еще Лиля. Лиля… Позади Чеги – Наташина тень.

– Солодякова, – подсказала она. – Лилия Константиновна.

Солодякова Лилия Константиновна, продолжала Марина. Пропала четыре года назад. И Егор Гусаков. Алена. Соня. «Тойота». Ее цвет, размер. Это внедорожник.

– Вы видели машину своими глазами? – переспросил следователь. Марина ответила, что своими. – Егор Гусаков был за рулем? Вы видели его? Он вас видел?

На окнах тонировка. Машина на подъезде к дому. Он был дома или нет? Может, наблюдал за ними? Но… Нет, ответила Марина. Скорее всего, нет. Нет.

– Где вы сейчас?