Исчезающий город

Джеки очень долго оставалась девятнадцатилетней, возможно, несколько десятилетий, но недавно снова начала стариться. Время в Найт-Вэйле течет странно, подумала Ниланджана, стараясь снова не начинать с Дэррилом спор на эту тему.

– Ну да, я быстро пропустила несколько лет. Чувствовалось, что надо что-то нагонять, и я была готова стать двадцатипятилетней.

Дэррилу нечего было ответить на эти слова, противоречившие тому, что время – вещь совсем не странная. Он привык жить в мире, противоречащем его вере, и его вполне устраивало жить согласно своим убеждениям.

– Очень смело с твоей стороны, – заметила Ниланджана. – В том смысле, что ты не можешь вернуться назад, и скакать вперед вот так…

– Я не могу вернуться назад? – Джеки на мгновение нахмурилась, а потом пожала плечами. – А кто хочет вернуться назад? Моя мама говорит: «Нельзя изменить прошлое без создания неуправляемого потока непреднамеренных последствий». Она каждое утро так говорит и плачет.

– Твоя мама мудрая женщина, – заметила Ниланджана.

– Правда? Я тут кое с кем встречаюсь. У него высокий пост в городской администрации, так что мы это не афишируем. Сами знаете, как бывает с чиновниками администрации в маленьком городе: их жизнь – сложная сеть тайн и вранья. Но они прекрасные люди, если не обращать внимания на то, что о них думают. О них и вообще обо всех, кто работает в правительстве.

– Вот здорово! – сказал Дэррил. – Ну, мы пойдем завтракать.

Джеки ему нравилась, но к этому моменту он сильно проголодался, и еда ему нравилась гораздо больше.

– Конечно, конечно, – ответила та. Она подняла руку, чтобы ударить его по ладони, а он начал было крутить кулаком, но разжал его и подставил ей пятерню. Джеки повернулась к Ниланджане: – И тебе тоже удачи, мать. – Ниланджана ответила ей крепким шлепком. – Ну ладно, потом еще поболтаем.

Джеки расположилась за стойкой, а Ниланджана с Дэррилом уселись в кабинке.

– Надеюсь, ты не обиделась, когда я сказал, что мы не встречаемся, – произнес Дэррил. – Не хочу, чтобы ты думала, что мне это неинтересно. В том смысле, что мы все-таки сходили на свидание, верно?

– О да, – согласилась Ниланджана. – Но еще слишком рано навешивать на все ярлыки. В повседневной работе мне нравится клеить ярлыки – на склянки, на мензурки. Мое любимое занятие – все организовывать и помечать. Но я хочу сказать, что когда касается этого, ярлыки – совсем другое дело.

Она знала, что они не встречаются, и ее это устраивало. Мысленно она полностью соглашалась с установкой Дэррила, что они не встречаются. Они немного выпили в симпатичном баре, а потом переспали. Это не значит, что они встречаются. Но когда он об этом заговорил, она об этом задумалась.

Это как с лишним весом. Ниланджану вполне устраивало, что она носит на себе какие-то дополнительные килограммы, и это не доставляло ей беспокойства, но когда другие обращали на это внимание, она чувствовала, что должна что-то поменять, и от этого ей становилось не по себе.

Гипотеза. Нет нужды навешивать ярлык на то, что они делали вместе с Дэррилом.

Наблюдение. Она прекрасно себя чувствовала.

Ниланджана взяла его за руку, чтобы показать, какой он замечательный, но и для того, чтобы снова коснуться его руки. Он легонько сжал ее ладонь. Рука у него была теплая и сухая. Он смотрел ей в глаза, но не изучающе, а просто радостно.

Повторение телесного притяжения было остановлено взмахом длинных голых ветвей Лауры. Ниланджане пришлось пригнуться, чтобы они ее не задели.

– Что вам принести? – спросила Лаура.

– Омлет, – решительно ответил Дэррил.

Ниланджана еще даже не успела заглянуть в меню.

– Э-э, у вас есть что-нибудь вроде молочного коктейля? – спросила она.

– У нас есть вафли, – ответила Лаура.

– Не очень-то они похожи на коктейль, – заметила Ниланджана.

– Нет, не очень, – согласилась Лаура. Она выжидала, занеся ручку над блокнотиком.

– Тогда, думаю, мне вафли, – сказала Ниланджана.

– Отлично. – Лаура направилась на кухню, осторожно лавируя, чтобы не задеть жующих посетителей ветвями.

Их разговор иссяк, и Ниланджана с Дэррилом сидели друг против друга в томном молчании. Он кивнул. Она отбила по столу ритм костяшками пальцев.

В другом конце зала Лаура налила в чашку Джеки кофе и подмигнула.

– Слышала я тут шепоток о тебе и некоем Сэме, – сказала она.

– Не верь всему, что шуршит у тебя в листьях, – заметила Джеки, подмигнув в ответ, но вид у Лауры сделался совершенно убитый.

– Джеки, ты меня обижаешь. В это время года? – Она показала на свои голые ветви.

– Черт, извини, дорогая. Не подумала. Мой косяк. Да, мы с Сэмом посматриваем, что да как. Еще раз извини.

Лаура резко пожала плечами и натренированным движением провела ветвями мимо сложенных на стойке тарелок, не разбив ни одной.

– Можно спросить… – начал Дэррил, в то время как Ниланджана говорила:

– Боюсь, я совсем не люблю вафли.

Потом они хором произнесли:

– Ой, извини, говори. – И оба умолкли.

– Нет, правда, спрашивай, что хотел, – продолжила Ниланджана, посмеиваясь над заминкой в разговоре. – Я говорила, просто чтоб заполнить паузу.