Исчезающий трон

Волна обрушилась на нас, и я заглотила воду. Ух. Такая соленая, что я задыхаюсь. Я кашляю и кашляю, но все равно отталкиваюсь вперед.

Мы продвигаемся медленно, с агонией. Даже сила Киарана согревающая меня, не останавливает холод, просачивающийся через нее. Я дрожу и уже не могу уследить за своими движениями. Мои брюки и пальто прилипли к моей коже, ботинки тянут меня вниз. Тело тяжелеет, становится как камень, готовый прямо сейчас погрузится на морское дно.

Я подалась вперед, и Киаран напрягся. Я увидела маленький пляж, расположенный прямо у высоких утесов, и это вынудило меня двигаться быстрее, игнорировать боль в конечностях, истощение и все остальное.

Наконец — то, наконец — то мы выбрались на пляж, покрытый идеально круглыми камнями. Я забралась на них и легла. Спасибо, Господи, я больше не в этой проклятой воде!

Прямо с утесов донеслись звуки оружия mortair, и напряглась. Не думаю, что смогу сейчас сражаться. Я не могу даже встать.

Киаран тоже услышал их, но сел рядом со мной на камни, положив руки себе на колени.

— Если Сорча сказала правду, она отошлет их назад, — он просканировал утесы, как будто желая удостовериться. Спустя время, он, кажется, расслабился. — Эйтиннэ, должно быть, поплыла в пещеру с другой стороны утесов. Мы подождем здесь, пока она найдет нас.

Я сажусь на твердую гальку, вздрагивая от того, как много усилий для этого требуется.

— Ты веришь Сорче?

Фейри не могут лгать, но я научилась тому, что у них есть множество способов интерпретировать правду. Они мастера умалчивать или говорить правду, не раскрывая наиболее важную информацию, чтобы обмануть людей, доверившихся им.

Киаран обдумал мой вопрос.

— Правда может быть рассказана частично. Если Лоннрах действительно нашел способ забрать твою силу, она придумает, как использовать это знание для себя, — он откинулся назад на руках, выглядя непринужденно, несмотря на ледяной ветер. — Похоже ее брат больше не доверяет ей в принципе.

Волны плещутся вокруг нас, их сила сбивает камни вместе, снова и снова. Несмотря на холод, Скай умиротворяет. Сейчас тихо, значит mortair ушли.

Киаран закрыл глаза. Вода капает с его волос на открытое пространство у ворота. Не могу ничего поделать, но я думаю о его словах, когда он тащил меня сквозь волны.

«Я буду здесь, рядом с тобой».

Киаран открыл один глаз.

— Ты пялишься, — прозвучало как обвинение.

Я не отвела взгляда.

— Я должна рассказать тебе кое — что.

— Звучит слегка зловеще.

— Что бы Лоннрах не искал, — сказала я, — он знал, что найдет это на Скае от меня. Из моих воспоминаний, — произнесла я быстро, прежде чем Киаран мог ответить. — Деррик, рассказывал мне, что его дом был на этом острове, поэтому я думала, что Лоннрах ищет город, — я наконец — то отвернулась. — Я не предполагала, что это может быть, что — то другое, пока Сорча не сказала нам.

Что бы ему не потребовалось, чтобы забрать твои силы, оно на этом острове. Это то, что я знаю.

Киаран надолго замолчал. Затем нежно сжал мое запястье, чтобы приподнять рукав вверх. Его пальцы скользнули по углублениям от укусов.

Я фактически захотела показать ему каждое из моих воспоминаний. Там так много о нас двоих. Наша охота запечатлена на моей коже, история о том, как мы прошли путь из простых партнеров до … этого. Чем бы это ни было.

Сосредоточься.

— Как думаешь, Деррик что — то знает об этом? — спрашиваю я его.

— Нет, — говорит Киаран. — Что — то, что может украсть силу, должно быть древним. Еще до его появления, — его пальцы поднялись вверх, к следующему укусу. — Пикси были когда — то защитниками определенных реликвий. Только они были достаточно сильными sithichean, чтобы защитить объект, но не использовать его. Некоторые знали, где живут пикси. Тогда ходили слухи, что они закопали свои реликвии по всему острову, — он поднял свой взгляд на меня. — То, что ищет Лоннрах — эта та же причина, по которой я пришел сюда тысячи лет назад. Я уничтожил дом твоего пикси, чтобы найти это.

Я резко отпрянула от его касаний. Не могу ничего поделать с появившейся виной из — за того, что забочусь о ком — то, кто сделал так много, чтобы причинить боль кому — то, кого я люблю. Киаран больше не Кадамах. Больше нет. Но я ничего не могу сделать с тем, что, когда я забочусь о Киаране, я как будто предаю Деррика. Как будто я тоже причиняю ему боль.

— Что же это тогда? — мой тон даже более жестокий.

Я не пропускаю, как выражение Киарана становится более холодным, как будто он почувствовал, что я отстраняюсь. Теперь и он отстранился от меня.

— Среди моего вида, — сказал он почти механически, — ходят истории о первом sithichean королевстве, которое было построено раньше других миров, кроме этого. Это было место огромной силы, созданное старой магией, которой больше нигде нет, кроме как у Кайлих.

Кайлих. Имя заставляет меня вспомнить, что Лоннрах говорил мне в тюрьме.

Никто не видел Кайлих тысячи лет.

Киаран заговорил снова прежде чем я успела обдумать это.