Васкельгам: В сей день, 27 июня, на утреннюю перекличку не явились три рекрута. Старший унтер Бутц рвал и метал:
— Даю неделю! — кричал Бутц капралу. — Салаг найти и упечь на губу!
Три дня спустя их все еще не нашли.
— Мерзавцы у меня сгниют в Бириби! — ругался унтер, перед тем как представить циркуляр
Всех ратных служащих перевели на казарменный статус. Десять бригад при табельных ружьях перекрыли все заставы, въезды и выезды: населенный пункт был в петле. Назначили премию в двадцать гиней за любые сведения: разжились лишь единственным свидетелем, рассказывавшим сущие бредни. Патрули пытались выуживать сбежавших в электричках, вылавливать в близтекущем канале. Все меры были безуспешны.
Затем исчезли четыре денщика.
Затем исчез сержант Ибрагим, парень из Пфальца, тридцати двух лет, с тремя нашивками, при Кресте, да еще и дальний кузен Капитана! Затем, на следующий, день исчез барабанщик, лигуриец Грибальди. Девять беглых служащих за девять дней!
Унтер, исчерпав фантазию, хмурился. В стране царил крепкий мир. Недавняя смерть царя умиляла население. Да и климат — как нежная песнь — вызывал сладкую негу.
Взбешенный Капитан приказал держать все в секрете. Инцидент кидал тень на армию, причинял убытки местным купцам; факт дезертирства решили связать с выдуманными терактами и смертью принца Гарассия. Распускались слухи, дескать, грядет призыв всех мужчин, даже из запаса, а также приведение всех структур на специальный режим.
В результате следствия выяснили, как были связаны все беглецы: накануне неявки каждый из мерзавцев пил шнапс в кабачке «Васкельгамский призыв», на берегу канала, вблизи муниципальных мастерских, разделывавших туши, а барменша Лили даже не скрывала страсти к драгуну.
Аскар Глюпф, сменив кивер с девятью серебряными нашивками на гражданский наряд, направился с инспекцией в злачный бар. Приказав адъютанту Щюпе вести наблюдение на улице, капитан зашел внутрь, сел и заказал кружку пива (цена — 1 пиастр).
Капитан увидел Лили у кассы, завел с ней беседу, и все же, невзирая на все усилия, ах святая Станислава, не сумел выведать никаких сведений.
Тем не менее капитан не снимал вины с Лили, так как кельнерша, как уверяли — агент враждебных держав, стремящихся к разжиганию неприязни, — призывала клиентуру — а к ней захаживали все: рекруты без звания и младшие чины, пешие и кавалеристы, гусары и спаги — бежать с базы.
Десять бригад не прекращали держать населенный пункт в петле, значит, дезертиры не имели шанса выбраться за линию заграждения. А значит, — был уверен Глюпф, — беглецы скрывались не иначе, как в пивнухе Лили.
Где? Раз, выдумав несущественную причину, Капитан приказал вскрыть люк канализации у кабачка, затем через трубу залез в здание и предпринял тщательную инспекцию места: стены, крыша, спальни. Ни души.
Глюпф передал дела в суд. На слушания вызвали Лили.
— Где наши исчезнувшие служащие? — начал наседать армейский юрист. — Где Ибрагим, Грибальди, Вурмс? Всех их видели у тебя в заведении. Где ты была в вечер их бегства?
Лили и слышать не желала.
— Вурмс? Грибальди? Ибрагим? Клянусь всеми святыми! Я их не видела! И знать не знаю! — заявила бесстыдная барменша.
— Даже если не всех знаешь ты, тебя уж наверняка знают все! — крикнул Глюпф. — Шлюха!
— Я — шлюха?! Да как вы смеете?! У меня — жених-драгун, причем ревнивый и вспыльчивый!
— Имя! Имя драгуна!
— Запрет, Ваша честь!!! — вмешался защитник.
Лили вменили в вину участие в убийстве и предательских махинациях.
Затем защитник, представлявший интересы Лили, выдал перед присяжными заседателями умную и весьма убедительную речь. Винители, сказал защитник, выстраивают все на слухах, не имея никаких веских улик, никаких выверенных деталей; есть лишь пустые нападки с целью загадить репутацию клиентки.
В финале слушания дела с Лили сняли клевету, а ликующая публика встретила решение суда бурными всплесками энтузиазма. Глюпф признал себя разбитым и все же дал клятву расквитаться, взять верх и при случае заделать всем эдакий незабываемый Аушвиц.
Из суда Капитан вышел, насвистывая энергичный марш.
Через неделю спецгруппа с базуками предприняла атаку на уютную пивную. В результате акции насчитали десять жертв, включая Лили, и все же ни Грибальди, ни Ибрагима, ни других исчезнувших служащих в развалинах не нашли...
