Исчезни! (СИ)

Сиделка начала терять терпение, повысила голос и из последних сил сдерживалась, чтобы просто не впихнуть ложку с рисовой кашей в рот подопечного. Парень лежал на кровати, изголовье которой было приподнято на сорок пять градусов, и смотрел в окно. На ветвях ближайшего дерева скакали птицы, порхали мимо. И Дже смотрел на них, переводя взгляд с одной крохотной тушки в перьях, на другую.

— Я пожалуюсь госпоже Ким, скажу, что ты снова отказываешься принимать пищу!

Джеджун игнорировал сиделку. Могло показаться, что он просто не слышит ее, однако девушка не первый день мучилась со своевольным пациентом, которого поручили ее заботам.

— Ну?!

Дже прикрыл глаза. Вошедшая в этот момент бабушка Ким выронила сумочку и бросилась к внуку, вцепилась в его плечо. У нее развилась серьезная паранойя, и она с замиранием сердца ждала каждое пробуждение парня по утрам.

— Что случилось?!

— Он отказывается есть!

— Не нужно заставлять, если не хочет.

— Но он съел только пару ложек.

Нарам продемонстрировали практически полную тарелку, и она ласково зажурчала, уговаривая Дже.

— Джеджуна, скушай кашу, пожалуйста. Сделай это ради меня.

Парень упорствовал. Его начали теребить и пытаться открыть рот, надавив на щеки. Ким замычал и завертелся головой, насколько смог, поднял руки и попытался отпихнуть обеих женщин. Отворилась дверь.

— Доброе утро, — Юнхо вошел, ослепляя широкой улыбкой.

Джеджун резко открыл глаза и повернул к нему голову, улыбнулся. Сиделка не упустила момента и втолкнула кашу парню в рот. Юнхо поднял лежащую на полу сумку, водрузил ее на письменный стол. Прошел вглубь комнаты.

— Хочешь кофе, милый? — госпожа Ким принялась исполнять роль радушной хозяйки.

— Да, буду очень благодарен. Я только-только с ночной смены.

— Бедняжка! Нужно было ехать домой и выспаться.

— Тогда кое-кто остался бы голодным, — мужчина снял легкую куртку, оставшись в белой футболке, подошел к парню. — Привет, Дже. Опять вредничаешь?

После чего протянул руку к девушке.

— Позвольте мне.

Сиделка ревниво фыркнула и передала Чону посуду, освободила ему место возле кровати Дже. Ее жутко раздражал этот хлыщ, без присутствия которого Ким становился пассивной амебой, равнодушной к жизни и окружающим. И ладно бы только это, а то ведь капризничал и швырял в нее всем, что под руку попадалось. Стоило Юнхо показаться на горизонте, он расцветал, спокойно ел или с рвением занимался с физиотерапевтом.

— Я могу идти?

— Да, спасибо вам.

— Не за что. Я подмыла его и заставила принять лекарства. Тренер придет к двенадцати.

Юнхо не слушал ее, он смотрел на Джеджуна, а тот пожирал глазами его лицо. Девушка бросила на прощание «буду у себя, если что, зовите» и ушла, на ходу стягивая свой халат.

— Ты опять огорчил госпожу Квон.

Вредина виновато опустил глаза. Первое время после пробуждения, Джеджун приходил в себя лишь на пару часов. Сейчас же, спустя два месяца, его состояние практически нормализовалось. Если не учитывать того, что заново приходилось учиться говорить, читать и писать. Мелкая моторика развивалась медленно, пальцы отказывались держать ручку, к тому же парень отличался рассеянным вниманием, плохой памятью и чрезмерной утомляемостью. Бабушка и Юнхо — единственные, кто вызывал у него улыбку и желание что-либо делать, а так приходилось заставлять едва ли не криком. Его сиделка и тренер по гимнастике проявляли просто ангельское терпение.

— Давай договоримся, — Юнхо дождался, когда Джеджун медленно дожует предыдущую порцию и аккуратно вложил в его рот новую. — Я буду приходить чаще, если ты не будешь доводить Квон, окей? Она — твой друг. Она помогает.

Ким кивнул, понимая слова мужчины. Юнхо довольно улыбнулся ему.

— Сейчас поедим и пойдем на прогулку. Хочешь в сад? — Чон указал на окно.

Джеджун вновь кивнул, бросил взгляд на летающих птиц. Подвис, заглядевшись. Вернулась Нарам, поставила на стол поднос с чашкой кофе и тарелку с сэндвичами.

— Спасибо.

— Это тебе спасибо, что не бросаешь нас.

Две недели назад врачи дали добро на транспортировку Джеджуна домой. Они посчитали, что знакомое окружение, игрушки и вещи поспособствуют его выздоровлению. Бабушка наняла сиделку и тренера, сама проводила с внуком кучу времени, возложив работу на мужа. Юнхо практически прописался у них, отлучаясь только в больницу.

Дже не мог ходить, а потому его комнату перенесли на первый этаж, убрали порожки, чтобы его могли спокойно провозить либо на коляске, либо, если потребуется, на кровати-каталке. Зимний сад переоборудовали, закупили тренажеры. На втором этаже поселили сиделку, которая глаз не спускала с Джеджуна.

— Все, — Дже отвернулся от каши.

— Ешь! Тебе нужно набирать вес.

— Все! — упрямо повторил парень.

— Джеджун! — Юнхо не собирался сюсюкать с Кимом. — Доедай и пошли гулять.

— На улицу! — мечтательно выдохнул Дже и с усилием задвигал ногами под одеялом.

— Не пойдешь, пока не поешь.