Исчезновение [Литрес]

Я колеблюсь всего долю секунды – не хочу бросать Оливию, – но ради собственной жизни мне надо бежать отсюда. Джей делает шаг ко мне, и я пулей лечу к двери. Он пытается перекрыть мне путь, но я моложе и быстрее, и проскакиваю у него под рукой. Выбегаю из дома и чувствую его позади себя. Сердце бешено колотится: Джей отлично знает лес, он найдет меня в считаные минуты. Машина Самуэля на въезде не стоит; придется бежать к Коридору Дьявола, другого выхода нет. Может, я сумею остановить какую-нибудь проходящую мимо машину до того, как Джей или его собака меня схватят… Он, наверное, на двадцать с лишним лет старше меня, но явно сильнее и при этом полный псих. Конечно, если он меня убьет, ему это с рук не сойдет, но для меня это роли не играет.

Я бегу, как не бегала никогда, если только в детстве. Мне кажется, что мои ноги существуют сами по себе. Легкие горят. Слышу сзади Джея и лай собаки. Он приближается ко мне. Опять начинается дождь, мокрая одежда тяжелеет, я теряю темп. Я уже около проезжей части. Мне надо выскочить на шоссе. Совершаю ошибку – смотрю назад. Джей совсем рядом; за ним следом бежит Анастасия, изо всех сил размахивая руками. Интересно, она хочет его остановить или приободрить? Оливия стоит у дома, крепко держит за ошейник собаку – слава богу! – и звонит по телефону.

Бросаюсь на другую сторону шоссе. Я ослеплена страхом и замечаю грузовичок, идущий из города, только когда проскакиваю перед ним. Падаю в траву в шоке от того, что чуть не попала под колеса, и слышу скрежет тормозов и удар. Грузовик останавливается, с пассажирского места выходит один мужчина, а с водительского – другой. Они стоят рядом с фигурой, распростертой на асфальте.

51 Оливия

Дейл протягивает Оливии и Дженне кружки с чаем. Они сидят на диване в гостиной в домике Дженны; Дейл – в кресле, около выхода на патио. Оливия в состоянии шока, не может остановить дрожь, ее подташнивает. Дженна, судя по всему, ощущает себя примерно так же.

Джея увезла «Скорая»; Анастасия поехала с ним, в сопровождении полиции. Оливия и Дженна задержались, чтобы дать показания констеблю с детским лицом, сержанту Стерлингу. Теперь они дома с Дейлом.

– Что будет с мамой? – спрашивает Оливия. Даже ей самой собственный голос кажется очень тихим. Она крепко держит кружку с чаем, пытаясь заставить пальцы не дрожать.

– Нам надо официально ее допросить.

– Может, она будет все отрицать…

– В этом случае нам придется собирать доказательства. Надеюсь, их хватит. Но не думай сейчас об этом, – говорит он ласково. – Тебе столько пришлось пережить! – В его глазах грусть, и она вспоминает, как сильно Дейл был когда-то влюблен в Тамзин.

К своему ужасу, Оливия начинает плакать. Дженна поглаживает ее по руке.

– Я подозревала, что они, наверное, умерли, – всхлипывает Оливия. – Но когда тебе точно сказали… ты чувствуешь… – Горе так переполняет ее, что трудно дышать. – Думаешь, они остались бы живы, если б не Джон-Пол?

– Мы никогда этого не узнаем, – говорит Дейл. – Повезло, что ты осталась жива. Я понимаю, что после этих двадцати жутких лет так, может, не кажется… но…

Оливия вспоминает, что Кэти и Тамзин не были пристегнуты. Когда она представляет, что они лежат в том фургоне, страдая от боли, и не могут попасть в больницу из-за ее отца-психопата, ей становится плохо. Если б он оставил их на месте аварии, в машине, они, возможно, были бы живы…

– Все эти годы мама знала правду, а мне ничего не говорила. Понятно, почему она не встречалась с Мэгги и остальными. Как бы она смотрела им в лицо?

– Это было бы трудно, – вступает в разговор молчавшая до этого момента Дженна. – Она же сказала, что пыталась вас защитить. Как бы я поступила на ее месте, зная, что придется оставить своего ребенка… Я не извиняю ее – просто хочу сказать, что это, вероятно, было трудное решение.

– Но это же была самозащита, правильно? Он гнался за ней. Может, ее и не посадили бы…

Дейл ставит кружку на стол.

– Она, наверное, считала, что все против нее, и не хотела рисковать. Может, боялась, что полиция узнает о наркотиках и ее роли в их распространении.

– Уверена, что Джей не помогал ей, – горько говорит Оливия. – Он контролировал ее все эти годы. Манипулятор… Как они делали вид, что Джон-Пол жив и прячется в домике напротив. Пугали вас!

– Джей одолжил собаку у одного из своих сообщников, – поясняет Дейл. Он кладет ногу на ногу, и Оливия замечает, что сержант в новых носках с пингвинами. – Я не уверен, что ты знаешь, Оливия, но в отношении Джея в настоящее время ведется расследование. Мы выясняем его роль в распространении наркотиков здесь, в Стаффербери.

Оливия не удивляется.

– Мама что-то говорила про Уэзли. Он тоже участвовал в этом?

– Выглядит именно так, прости. Насчет Уэзли есть еще кое-что… – Дейл неловко ерзает в кресле и смотрит то на нее, то на Дженну. – Я с удовольствием расскажу тебе наедине.

– Мне плевать на Уэзли. После всего случившегося о нем я беспокоюсь в последнюю очередь. А от Дженны у меня нет секретов. – Оливия запивает эту ложь большим глотком чая.

Дейл чувствует себя неуютно.