Исчезновение [Литрес]

– Тогда, после того как я тебя нашел, я вернулся к Камням. У меня были подозрения по поводу случившегося. И я обнаружил шприц. Отдал его проверить. Ты была права: кто-то вколол тебе наркотик. Такие колют на свиданиях, когда хотят изнасиловать.

Оливия выпрямляет спину, ее руки плотно сжимают кружку.

– Но никто не пытался меня изнасиловать. Было бы видно, правда?

– Это вряд ли входило в планы злоумышленника, – говорит он мягко. – Я сам не понимаю, какая преследовалась цель. Боюсь, что тебе придется спросить об этом Уэзли.

Оливия чувствует, как к горлу подступает тошнота.

– Почему? – Ей кажется, что ее окатили ведром холодной воды.

– Я пошел в «Ворон» и попросил предоставить мне записи камер наружного наблюдения. На них я увидел Уэзли. Около семи вечера он нес тебя на руках по улице от своей квартиры в сторону Стоящих Камней. Была и свидетельница. Женщина в пиццерии видела, как он нес тебя через дорогу в поле.

Оливия вспоминает свой страх той ночью, когда она шла домой, ощущение, что кто-то идет сзади. Рука, зажавшая ей рот. И боль в ноге целый день. Укол, сделанный в ногу, порванные бриджи для верховой езды… Этот укол сделал Уэзли. Просто невероятно.

– Почему? Почему он так поступил? Это… Я просто не могу понять. – Дженна качает головой.

Но Оливия понимает, почему.

– Он манипулировал мной столько лет… Я подозревала, что все именно так, но мне не хватало духу сказать об этом вслух; я просто благодарила судьбу, что у меня хоть кто-то есть. Уэз знал, что я стала от него отдаляться, и хотел меня запугать. И это почти сработало. Я, как полная идиотка, побежала спасаться к нему. Надеялась, что он спасет меня от монстров. А монстром оказался он сам.

Дейл и Дженна молча смотрят на нее. С восхищением?

– Боже, ты такая храбрая! И сама это знаешь, – говорит Дженна. – Хотела бы я быть хоть наполовину такой смелой…

Это самые приятные слова, которые Оливии когда-нибудь говорили. Несмотря на то что у нее сейчас, может быть, самые страшные дни, в ее глазах вспыхивает огонек радости. Правда, она почти сразу омрачается воспоминанием о том, что ее мир рушится.

Позже вечером Дженна предлагает ей погулять, чтобы немного очистить голову. Дейл пообещал держать их в курсе последних событий. Пока что Джей в критическом состоянии в больнице, Анастасия и Уэзли задержаны полицией. Оливии очень интересно, подтвердит ли мать официально свое признание; она хочет увидеться с ней при первой возможности. Что же касается Уэзли, пусть горит в аду. Дейл считает, что ему светит срок. Возможно, трудно будет доказать, что Уэз вколол ей наркотик, – она приходит в ужас каждый раз, думая об этом и о том, что он бросил ее одну ночью у Камней, – но дома у него обнаружен приличный запас кокаина и MDMA, явно не просто для развлечения. Дейл убежден, что он расколется на допросе, и Оливия на это надеется. Она вообще не хочет видеть Уэзли.

– Мне надо сказать тебе правду кое о чем. – Они бредут по густому лесу. Небо расчистилось, солнце поблескивает на листьях, на земле видны пестрые тени. Оливия держит руки в карманах, чтобы не замерзнуть.

– Что ты имеешь в виду? – Дженна аккуратно перешагивает через торчащие из земли корни. Они подходят к поляне, где стоит вагончик Ральфа.

– Записки. В букете цветов и на твоей машине. Их написала мама. Я сразу узнала ее почерк. Много лет я думала о той ночи и о ярком свете на месте аварии. Я была в тяжелом состоянии, то теряла сознание, то приходила в себя, но Ральф тоже видел свет – хотя и был уверен, что это инопланетяне, – она издает смешок. – Бедный Ральф! Меня ослепил этот свет, и поэтому я не смогла рассмотреть, кто сидел в машине. Но когда она развернулась и поехала обратно, я уверена, что увидела номер. Наш номер. Я сама себя уговаривала много лет подряд, что мне показалось. Но когда увидела эти записки… Я поняла, что маме известно гораздо больше, чем она говорит. – Оливия вытирает слезу. Она плачет сегодня весь день. – Я вела себя эгоистично. Я знала, что мои вопросы могли бы все изменить.

– Ох, Оливия…

– Я очень боялась, что ты поймешь, кто автор записок. И, когда увидела одну из них у тебя в кухне, то бросила ее в камин – на случай если там сохранились отпечатки или кто-то узнает почерк. Глупо, конечно… Мне не надо было пытаться защищать маму, но я никогда не знала масштаба всего. Честное слово.

– Я знаю.

– Мне в голову не могло прийти, что она навредила кому-то, я просто думала… она… – Оливия вздыхает, пар изо рта появляется облачком и рассеивается в холодном воздухе. – Я думала, может, мама знает, что случилось с Салли, Кэти и Тамзин.

Дженна останавливается и сочувственно пожимает ей руку.

Оливия еще не в состоянии понять, каким образом ее отец, этот Джон-Пол, связан с аварией. Его ли она видела тогда на дороге? Он сказал ее матери, что ехал за ними в тот момент, когда произошла авария. Значит, он не мог там стоять. Может, это был Ральф? Он просто обманул ее? Или слухи о всяких странных событиях в Стаффербери все-таки правда?

Они идут дальше, глубоко задумавшись.