Исчезновение Стефани Мейлер

Ветеринарная клиника Шарлотты Браун находилась в промышленной зоне Орфеа, неподалеку от двух крупных торговых центров. Как обычно, она въехала на еще пустую парковку в 7.30 утра и поставила машину на закрепленное за ней место прямо у кабинета. Вышла со стаканчиком кофе в руках, явно в хорошем настроении. И настолько погруженная в свои мысли, что, хотя я стоял в паре метров, заметила меня, только когда я ее окликнул.

– Добрый день, миссис Браун, – представился я, – капитан Розенберг, полиция штата.

Она вздрогнула, подняла на меня глаза и сказала с улыбкой:

– Вы меня напугали. Да, я знаю, кто вы такой.

Тут она заметила за моей спиной Анну, прислонившуюся к патрульной машине.

– Анна? – удивилась Шарлотта и вдруг испугалась: – О боже! Неужели Алан…

– Успокойтесь, миссис Браун, с вашим мужем все в полном порядке, – сказал я. – Но нам надо задать вам несколько вопросов.

Анна открыла заднюю дверь машины.

– Я не понимаю, – пролепетала Шарлотта.

– Скоро поймете, – заверил ее я.

Мы отвезли Шарлотту в полицию, разрешили ей позвонить секретарше и отменить на сегодня прием, а также адвокату, как полагается по закону. Вместо адвоката она позвонила мужу, и тот немедленно примчался. Но Алан Браун не имел права присутствовать при допросе жены, хоть и был мэром города. Он попытался устроить скандал, но Гулливер привел его в чувство:

– Алан, скажите спасибо, что они допросят Шарлотту здесь, быстро и незаметно, а не потащат ее в окружное отделение полиции штата.

Шарлотта сидела с чашкой кофе в комнате для допросов и явно очень нервничала.

– Миссис Браун, – начал я, – вечером в субботу, 30 июля 1994 года, вы уехали из Большого театра около девятнадцати часов на машине, принадлежавшей Теду Тенненбауму. Вас официально опознал свидетель. Несколько минут спустя эту машину видели перед домом Гордона, именно тогда, когда он и его семья были убиты.

Шарлотта Браун опустила глаза.

– Я Гордонов не убивала, – сразу отчеканила она.

– Тогда что же произошло в тот вечер?

Шарлотта с минуту сидела молча, с отрешенным видом. Потом прошептала:

– Я знала, что этот день настанет. Знала, что не смогу до конца дней хранить секрет.

– Какой секрет, миссис Браун? – спросил я. – Что вы скрываете уже двадцать лет?

Поколебавшись, Шарлотта тихо заговорила:

– Я действительно взяла фургон Теда Тенненбаума в вечер открытия фестиваля. Я видела, что он стоит у служебного входа. Его трудно не заметить, с этой его совой на зад нем стекле. Я знала, что это его машина, потому что все предыдущие дни мы с некоторыми актерами ходили в кафе “Афина” и Тед потом отвозил нас в гостиницу. Так что, когда у меня возникла необходимость ненадолго отлучиться как раз около семи, я сразу решила ею воспользоваться. Чтобы выиграть время. В Орфеа ни у кого из труппы не было машины. Естественно, я собиралась спросить у него разрешения. Пошла к нему в пожарную комнатушку, рядом с гримерками. Но его не было на месте. Я обежала все кулисы, но его не нашла. Что-то случилось с пробками, я подумала, что он с ними возится. У него в комнатке я увидела ключи, они лежали на столе, на самом виду. Времени у меня оставалось в обрез. Через полчаса начиналась официальная часть, и Базз, режиссер, не хотел, чтобы мы выходили из Большого театра. Ну, я и взяла ключи. Думала, никто не заметит. Все равно Тенненбаум дежурил на спектакле, значит, никуда не уедет. Я тайком вышла из театра через служебный вход и поехала на его машине.

– Но что за срочность? Почему вам непременно понадобилось отлучиться за полчаса до официальной части?

– Мне обязательно надо было поговорить с мэром, с Гордоном. Я заезжала к ним домой за несколько минут до того, как их всех убили.

* * *

Орфеа, 30 июля 1994 года, 18.50

Вечер убийства

Шарлотта завела фургон Тенненбаума, выехала из тупика на Мейн-стрит и в изумлении обнаружила, что там царит неописуемая суматоха. Все было запружено людьми, движение перекрыто. Утром, когда их труппа приехала, все было тихо и пустынно, а теперь по улице двигалась плотная толпа.