Исчезновение Стефани Мейлер

Пригласив нас в свою двухэтажную 600-метровую квартиру возле Центрального парка, он обожал потом зайти к нам и сказать: “Как вы мило обставили квартирку”. Высшим наслаждением для него было позвать нас в свое невероятное поместье в Ист-Хэмптоне, а потом явиться выпить кофе в скромный домик, который мои родители снимали в Орфеа, и заметить: “Прелесть что за сарайчик”.

Думаю, родители ходили в гости к Скалини, главным образом чтобы доставить мне удовольствие. Мы с Тарой обожали друг друга. Мы были похожи во всем: отличницы, с большими литературными способностями, обе читали запоем и мечтали стать писателями. Мы целыми днями сочиняли всякие истории и записывали их то на листочках, то на семейном компьютере.

Прошло четыре года. Весной 2008-го нам с Тарой исполнялось тринадцать лет. Мой отец за это время сделал головокружительную карьеру. Он занимал один важный пост за другим, о нем заговорили в специализированной прессе, наконец он возглавил “Канал 14”. Наша жизнь быстро менялась. Теперь мы тоже жили у Центрального парка, родители строили летний дом в Орфеа, а я, к величайшему своему счастью, поступила в престижную частную школу Хэйфер, в которую ходила Тара.

По-моему, Джеральд Скалини почувствовал в лице моего отца какую-то угрозу себе. Не знаю, что такое он говорил у них на кухне, но вскоре мне стало казаться, что Тара ведет себя со мной не так, как раньше.

Я уже давно говорила Таре, что мечтаю о ноутбуке. Я мечтала, чтобы у меня был свой компьютер, чтобы я могла писать у себя в комнате и никому не показывать свои тексты. Но родители отказывались мне его покупать. Говорили, что у нас в малой гостиной стоит компьютер – да, теперь у нас была большая гостиная и малая гостиная – и я могу пользоваться им сколько угодно.

– Но мне хочется писать у себя в комнате.

– В гостиной ничем не хуже, – отвечали неумолимые родители.

Весной Таре подарили ноутбук. Ту самую модель, которую хотела я. По-моему, она никогда о нем не просила. И вот теперь хвасталась в школе своей новой игрушкой.

Я изо всех сил старалась не обращать на это внимания. Все мои мысли были заняты более важным делом: в школе устроили конкурс сочинений, и я хотела представить свой текст. И Тара тоже, мы вместе работали в школьной библиотеке. Она на своем ноутбуке, а мне приходилось писать в тетради, а вечером все переписывать на компьютере в малой гостиной.

Тара говорила, что родители считают ее сочинение потрясающим. Они даже просили какого-то своего друга, известного в Нью-Йорке писателя, прочитать его и чуть-чуть помочь дочери. Когда я дописала свое, то прежде чем представить его на конкурс, дала прочесть ей. Она сказала “неплохо”, причем таким тоном, что мне сразу вспомнился ее отец. Когда же ее текст был готов, она отказалась мне его показывать: “Не хочу, чтобы ты списывала”.

В начале июня 2008 года в актовом зале школы состоялась церемония, на которой было торжественно объявлено имя лауреата конкурса. К моему великому удивлению, первый приз достался мне.

Неделю спустя Тара пожаловалась в классе, что у нее украли компьютер. У нас у всех были индивидуальные шкафчики в коридоре, закрывавшиеся на кодовый замок, и директор школы приказал обыскать сумки и шкафчики всех учеников нашего класса. Когда пришла моя очередь открыть шкафчик перед директором и его заместителем, я в ужасе увидела внутри компьютер Тары.

Был невероятный скандал. Меня вызывали к директору, с родителями. Напрасно я клялась, что я ни при чем, доказательства были налицо. Потом нас вызвали еще раз, вместе с семейством Скалини; те заявили, что потрясены. Я снова пыталась возразить, говорила, что не виновата, и снова напрасно: меня вызвали на дисциплинарный совет, на неделю исключили из школы и приговорили к общественно полезным работам.

Хуже всего, что от меня отвернулись друзья: они перестали мне верить. Теперь меня окрестили “воровкой”. Тара направо и налево рассказывала, что давно меня простила. Что, если бы я ее попросила, она бы дала мне свой компьютер. Я знала, что она врет. Кроме меня, код от моего шкафчика знал только один человек. И это была Тара.

Мне было очень одиноко. И очень плохо. Но этот эпизод не столько ослабил меня, сколько заставил писать еще больше. Моим убежищем стали слова. Я часто уходила одна в школьную библиотеку и писала.

А через несколько месяцев удача отвернулась от семейства Скалини.

Страшный финансовый кризис октября 2008 года напрямую затронул Джеральда Скалини. Он потерял большую часть своего состояния.

Джесси Розенберг

Вторник, 22 июля 2014 года

4 дня до открытия фестиваля

В то утро, когда мы с Дереком пришли в архив “Орфеа кроникл”, Анна встретила нас торжествующей улыбкой. Я с любопытством взглянул на нее и протянул стаканчик с кофе, который для нее захватил:

– Ты, похоже, напала на след.

Анна с загадочным видом кивнула и показала нам статью про книжный магазин Коди, датированную 15 июня 1994 года.

– Посмотрите на фото. В глубине, справа, на полке видно обложку “Черной ночи”. То есть Гордон, скорее всего, раздобыл текст в книжном магазине.