Исчезновение Стефани Мейлер

– У Теда была деловая жилка, – снова заговорила Сильвия. – В гостинице он часто слышал жалобы клиентов, что в Орфеа невозможно найти настоящий ресторан. Ему захотелось открыть собственное дело. Отец к тому времени умер, оставив нам довольно большое наследство, и Теду удалось выкупить заброшенное здание в центре города, идеально расположенное: он хотел его перестроить и превратить в кафе. К несчастью, вскоре все пошло наперекосяк.

– Ты имеешь в виду пожар? – спросила Анна.

– Ты в курсе?

– Да. Мне говорили, что у твоего брата были очень напряженные отношения с мэром, с Гордоном. Тот отказывался менять целевое назначение здания, и Тед якобы устроил пожар, чтобы легче было получить разрешение на строительство. Но и на этом трудности с мэром не закончились…

– Знаешь, Анна, я тоже все это слышала. Тем не менее могу тебя заверить, что брат здание не поджигал. Да, он был холерик, но вовсе не мелкий жулик. Он был порядочным человеком, у него были свои ценности. Да, в самом деле, стычки между братом и Гордоном продолжались и после пожара. Я знаю, многие видели, как они кричали друг на друга прямо посреди улицы. Но если я тебе скажу, из-за чего они ссорились, ты не поверишь.

* * *

Орфеа, Мейн-стрит

21 февраля 1994 года

Спустя две недели после пожара

Подойдя к зданию будущего кафе “Афина”, Тед Тенненбаум обнаружил, что на улице его поджидает Гордон – вышагивает взад-вперед по тротуару, чтобы согреться.

– Тед, как я вижу, вы самовольничаете, – заявил он вместо приветствия.

Тенненбаум не сразу понял, в чем дело:

– Я вас не совсем понимаю, господин мэр. Что случилось?

Гордон вынул из кармана пальто листок:

– Я вам дал список фирм для строительных работ, вы ни в одну из них не обратились.

– Это верно, – ответил Тед Тенненбаум. – Я запросил смету и отобрал тех, у кого цены были ниже. Не вижу, в чем проблема.

Гордон слегка повысил голос:

– Тед, прекратите препираться. Если хотите начинать работы, советую вам обратиться к этим фирмам, у них квалификация гораздо выше.

– Я веду дела с местными фирмами, чья компетенция не вызывает сомнений. Я что, не могу делать так, как я хочу?

Гордон потерял терпение.

– Я вам запрещаю работать с этими фирмами! – закричал он.

– Запрещаете? Мне?

– Запрещаю. И буду блокировать работы столько времени, сколько потребуется, любыми средствами.

Несколько прохожих, привлеченных громким спором, остановились послушать. Тед, подойдя к мэру вплотную, закричал:

– Можно узнать, какого хрена вам надо, Гордон?!

– Извольте говорить “господин мэр”, – произнес Гордон, упираясь пальцем ему в грудь, словно ставил точку в своем замечании.

Глаза у Теда налились кровью, он схватил было мэра за шиворот, но сразу отпустил. Тот смерил его взглядом:

– Что, Тенненбаум, решили меня попугать? Нет уж, ведите себя прилично, нечего тут цирк устраивать!

В этот момент к ним подъехала полицейская машина, из нее, хватаясь за револьвер, выскочил помощник шефа полиции Гулливер:

– Господин мэр, с вами все в порядке?

– Все хорошо, Гулливер, благодарю вас.

* * *

– Вот из-за этого они и ссорились, – подытожила Сильвия, сидя с Анной на террасе кафе “Афина”. – Из-за списка строительных фирм.

– Верю, – отозвалась Анна.

– Правда? – Сильвия, казалось, даже удивилась.

– Правда. Мэр брал откаты с фирм, которым давал заказы. Думаю, строительство “Афины” требовало довольно значительных денег, и Гордон хотел получить свой кусок пирога. И что было дальше?

– Тед согласился. Он знал, что мэр найдет способ затормозить работы и доставить ему кучу неприятностей. Все уладилось, кафе “Афина” открылось за неделю до начала фестиваля. Все шло хорошо. Покуда Гордона не убили. Брат не убивал мэра, в этом я уверена.

– Сильвия, тебе что-то говорят слова “Черная ночь”?

– “Черная ночь”? – задумалась Сильвия. – Где-то мне это попадалось.

Она заметила на соседнем столике забытый кем-то номер “Орфеа кроникл” и потянулась за ним.

– Ну да, вот. – Она показала на первую полосу газеты. – Так называется пьеса, которую в итоге сыграют на открытии фестиваля.

– Твой брат был как-то связан с бывшим шефом полиции Кирком Харви? – спросила Анна.

– Насколько я знаю, нет. Почему ты спрашиваешь?

– Потому что загадочные надписи “Черная ночь” появлялись в городе весь год перед первым фестивалем. И такую же надпись нашли на пепелище будущего кафе “Афина” в феврале девяносто четвертого. Ты не знала?

– Нет, не знала. Не забывай, я сюда переехала уже после трагедии, и то не сразу. Я тогда жила в Манхэттене, была замужем, занималась фирмой отца. А когда брат умер, я унаследовала кафе и решила его не продавать. Он так им дорожил. Наняла управляющего, а потом развелась и решила продать компанию отца. Мне хотелось чего-то нового. Окончательно я сюда переехала в 1998 году. Просто я хочу сказать, что знаю не всю эту историю. Например, ничего не слышала про эту “Черную ночь”, о которой ты говоришь. Как она связана с пожаром, понятия не имею, зато я знаю, кто поджег дом.

– Кто? – спросила Анна, затаив дыхание.