Исчезнувшая армия царя Камбиса

— Кто знает? Может, пять минут, а может, и пять часов. Бывает по-разному. Однажды мы просидели без света два дня.

— Надеюсь, больше такого не повторится.

— Иншалла.

Выключив двигатель, Юсуф выбрался из машины. В воздухе стояла прохлада, и ему пришлось достать с заднего сиденья теплый свитер. На повозке, которую тянул ослик, мимо проехали три женщины. Опущенные паранджи превращали их в темноте в бесформенные восковые фигуры. За спиной Халифы раздалось надсадное кашлянье генератора.

Инспектор закурил и, чтобы размять затекшие ноги, двинулся в сторону небольшой площади. Купив у торговца под растянутым тентом стакан горячего чаю, Юсуф опустился на деревянную скамью, извлек из кармана трубку мобильного телефона, набрал номер Хосни. После четвертого гудка в трубке послышался голос шурина.

— Хосни, это Юсуф.

Далекий собеседник поперхнулся от неожиданности.

— Юсуф! Что происходит? Служба безопасности с ног сбилась. Тебя ищут! Где ты?

— В Бахарийе, — солгал Халифа.

— Бахарийя! Что ты там делаешь?

— Веду расследование. Детали не обязательны.

— Они приходили ко мне в офис, представляешь? Агенты службы безопасности приходили ко мне в офис! А мой бизнес, моя репутация? Ведь пойдут слухи!

— Искренне сожалею, Хосни.

— Если они придут еще раз, я буду вынужден сказать, где ты находишься. Новый проект с кунжутным маслом только набирает силу, и я не могу допустить, чтобы он сорвался.

— Понимаю, Хосни. Прижмут — скажешь. Зенаб рядом?

— Да. Пришла утром. Нам необходимо поговорить, Юсуф, когда ты вернешься. Обстоятельно поговорить, как мужчина с мужчиной.

— О'кей. Когда я вернусь. А сейчас позови Зенаб.

В трубке прозвучали удаляющиеся шаги. Через минуту Юсуф услышал голос жены.

— Прикрой, пожалуйста, дверь, Хосни, — сказала Зенаб в сторону. — До чего же он занятой человек!

Халифа улыбнулся:

— С тобой все в норме?

— За меня не беспокойся. Как ты?

— Отлично.

— Не буду спрашивать, откуда звонишь.

— И правильно сделаешь. Как дети?

— Скучают по тебе. Али говорит, до приезда отца трубу и в руки не возьму. Для меня это праздник, так что можешь не торопиться.

Оба рассмеялись.

— Сама повела их на улицу. Обязательно расскажу ребятам о твоем звонке.

— Поцелуй их за меня.

— Разумеется.

Этого разговора Юсуф ждал весь день, но сейчас все мысли исчезли. Так бы и просидел здесь часа три, слушая ее дыхание, подумал он.

— Я, собственно, просто хотел увериться, что Хосни не лезет к тебе с жалобами.

— Он не осмелится. — В трубке повисла короткая пауза. — Те люди, Юсуф…

— Не нужно вопросов, Зенаб. Чем меньше ты будешь знать, тем лучше. С вами все в порядке, и это самое главное.

— С нами все в порядке.

— Вот и хорошо.

Халифа лихорадочно соображал, чем бы ее приободрить. Да, он же видел море!

— Знаешь, я видел море. Может, как-нибудь съездим. С удовольствием посмотрел бы на тебя в купальнике!

— В таком случае наберись терпения! — Зенаб засмеялась. — Я люблю тебя, Юсуф.

— И я тебя, как никого в мире. Не забудь поцеловать детей.

— Непременно. Будь осторожен.

Выключив телефон, Халифа допил чай и поднялся. Электричество все еще не дали; по площади бродило множество теней. В отдалении высился купол мечети, свет луны делал выстроенное из белого камня здание похожим на айсберг. Юсуф хотел перекусить, однако вместо этого направился к мечети. У входа он снял ботинки, омыл водой из крана лицо и руки, ступил внутрь.

В мечети царила тишина. Пламя немногих свечей почти не разгоняло темноту. Поначалу Халифе показалось, что в сводчатом зале, кроме него, никого нет, но, когда глаза привыкли к полумраку, у дальней стены он увидел распростертую в молитвенной позе фигуру.

Минуту-другую Юсуф стоял не двигаясь, а затем его ноги бесшумно зашагали по толстому ковру. В центре зала с потолка свисал огромный канделябр, украшенный тысячами крошечных, похожих на слезы стеклянных капель. Под канделябром Халифа остановился, поднял голову, чтобы мгновение спустя повернуться к михрабу[63]. Опустившись на колени, он начал негромко читать слова молитвы:

Да будет хвала Аллаху, Творцу всего сущего, Всемогущему и всепрощающему, Судии справедливому великого Судного дня. Тебе одному мы служим, к Тебе единственному взываем о помощи; Веди нас дорогой прямою, Дорогой тех, кого Ты благословил, — Не тех, кого Ты проклял, Не тех, кто не познал истинной веры.

Обращаясь к Всевышнему, Халифа ощутил, как душу покидают тревоги и страхи. Так бывало всегда, когда он напрямую разговаривал с Аллахом. Окружавший его мир уходил на задний план, стены мечети расступались, всей вселенной начинали править тишина и безмятежный покой.

Саиф аль-Тхар, Дрейвик, старший инспектор Хассани, армия царя Камбиса стали для Юсуфа сейчас мельчайшими пылинками, плавающими в безграничном океане благодати Создателя. На Халифу снизошло умиротворение.