Исчезнувшая библиотека

расстояние от мавзолея царя по имени Озимандия до первых гробниц, где по идее захоронены наложницы Зевса, равняется десяти стадиям; в этот мавзолей ведет портал из резного камня…

Из подобного, поставленного с ног на голову, изложения, следует: а) что с этого места Диодор начинает слово в слово копировать Гекатея; б) что во времена, когда Гекатей посещал Фивы, мавзолей еще стоял; в) что Диодор ограничился передачей сведений, найденных у Гекатея, ибо в действительности не видел интерьера памятника.

Мавзолей Рамзеса (Рамессеум) — единственный памятник в окрестностях Фив, описание которого дает Диодор. Такое описание становится единственным источником информации, когда детали строения утрачены или их функция неясна. К сожалению, потери начинаются уже с перистиля, ведущего во вторую часть здания: ту самую, вдобавок, которую, судя по словам Гекатея (Диодора), ему описали, но не показали (см. ранее, гл. II).

9 Ненаходимая библиотека

Археологи тщетно искали библиотеку Рамессеума.

Тождество мавзолея со строением, описанным у Диодора, было подтверждено и документировано двумя инженерами, принадлежавшими к главному штабу Наполеона во время Египетского похода, Жан-Батистом Проспером Жоллуа и Рене Эдуаром Девильером («Description de l’Egypte», II, Paris 1821 ). Они все еще называли здание «Мемнониум», сознавая при том всю неточность термина; им можно поставить в заслугу тщательное сравнение описания Диодора с остатками строений, на ту пору еще различимыми. После зала с колоннами, — отмечали они, не сохранилось ничего существенного; тем не менее они задавались вопросом, где можно было бы поместить «священную библиотеку», о которой говорит Диодор (I, 49, 3); но решение, ими предложенное, весьма приблизительно: с одной стороны, по их мнению, находился (согласно описи Диодора) «la salle servant de bibliothèque» (зал, служивший библиотекой), примыкающий к «la salle qui renfermait vingt tables entourées de lits» (залу, заключавшему в себе двадцать столов, окруженных ложами) (р. 301), кроме того, утверждали, что «petites chambres obscures» (маленькие темные комнаты), называемые «oikémata», «entouraient la bibliothèque» (окружали библиотеку) (p. 300), в то время как, согласно Диодору, oikémata окружали зал с двадцатью ложами, а не библиотеку.

В 1828—29 гг. Жан-Франсуа Шампольон во главе хорошо снаряженной франко-тосканской археологической экспедиции, в состав которой входил также Ипполито Роселлини, объездил Египет вдоль и поперек. Он не только подтвердил тождество мавзолея с описанным у Диодора, но и попытался уточнить расположение «salle des livres» (зала книг). Он заметил, что над дверью в проход, который «du promenoir conduit à la salle suivante» (из перистиля ведет в следующий зал), высечены два изображения божеств, особым образом намекающих на книги и чтение: Тота, бога знания (Гермеса Трисмегиста для греков), и его сестры Сешат (Шампольон ее называл «la déesse Saf, compagne de Thoth» — богиня Саф, подруга Тота), покровительницы архивов. Рельефы изображают также участников свиты, сопровождающей то и другое божество: паредр Тота представляет собой чувство зрения и увенчан огромным глазом; спутник Сешат — слух, и он увенчан ухом, а кроме того, несет принадлежности для письма, «comme pour écrire tout ce qu’il entend» (как будто чтобы записывать все, что слышит). «Je me demande, — продолжает Шампольон в длинном письме, написанном в Фивах 18 июня 1829 года, — s’il est possible de mieux annoncer, que par de tels bas- reliefs, l’entrée d’une bibliothèque?» (Спрашивается /…/ можно ли лучше, чем с помощью подобных барельефов, обозначить вход в библиотеку?) («Lettres et Journaux», под ред. Hermine Hartleben, II, Paris 1909, p. 324). Тем не менее чуть позже он констатировал, снова сравнив текст Диодора с остатками памятника: «la salle de la bibliothèque est presque entièrement rasée» (зал библиотеки почти совершенно стерт с лица земли) (p. 327).