Исчезнувшая дочь

При этом она улыбалась, и в ее улыбке сквозила настоящая теплота. Эдна была расслаблена, вела себя дружелюбно и спокойно. Можно даже сказать, участливо. Джулия уже наблюдала подобное раньше. Когда свекровь вдруг становилась просто очаровательной. Она действительно становилась очаровательной, когда ей это было нужно, когда решала, что собеседник это заслужил. Но на сей раз Джулия не чувствовала сожаления из-за того, что Эдна не всегда так с ней обращается. Внезапная теплота свекрови напугала ее до дрожи. Она поняла, что это лишь удобное прикрытие для человека, который вообще не испытывает никаких чувств.

Для женщины, похитившей собственную внучку.

Вот что скрывала эта теплота. Эдна не просто воспользовалась ситуацией и очернила Джулию, чтобы ее сын получил опеку над дочерью. Она создала эту ситуацию сама. Похитила Анну, дабы показать всему свету, насколько безответственна Джулия. Заставила своего сына страдать от мыслей, что его единственный ребенок может быть убит, или продан в рабство, или стал жертвой педофилов. Звучит невероятно, но ведь Эдне не впервой: точно так же она попыталась оболгать Лауру, добиваясь, чтобы Саймон бросил жену.

Но то, что она совершила сейчас, было в сто раз хуже. Это был поступок настоящей безумицы.

Джулия знала, что ей надлежит теперь сделать. Войти в дом, спасти свою дочь, позвонить в полицию и уехать в отель, где Эдна не сможет их разыскать. Она понятия не имела, как полиция сможет доказать, что Анну похитила Эдна. Не знала даже, будут ли они этим вообще заниматься. Сейчас это все было не важно. Анна не могла ни минуты оставаться в этом доме, Джулия никогда больше не оставит ее наедине с Эдной.

– Это была ты, – сказала Джулия. – Это твоих рук дело.

– О чем ты? – удивилась Эдна. – Что еще я натворила?

– Сама знаешь. Прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

Эдна приподняла бровь, искривив губы в недоуменной ухмылке.

– Боюсь, что не понимаю. Почему бы тебе меня не просветить?

– Пошла ты на хрен, – ответила Джулия и двинулась на выход. Эдна отступила. Джулия боялась, что та преградит ей путь, и испытала внутреннее облегчение. В конце концов, что может сделать свекровь? Ей под семьдесят, на тридцать лет больше Джулии, так что, сцепись они врукопашную, у нее не будет ни единого шанса.

За спиной раздался голос Эдны, но на этот раз теплоты в нем не было.

– Это ничего не меняет, Джулия. И ты сама это понимаешь.

Джулия резко обернулась.

– Нет! Это все меняет! Но ты можешь попытаться объяснить свою позицию полиции.

– А что сделает полиция? Примется искать следы ДНК Анны в моем доме? Или в гараже? О, они их найдут, и во множестве. Анна же здесь живет. Доказать, что девочку похитила я, – невозможно. Или ты думаешь, что им будет достаточно обрывков ее воспоминаний?

– Их достаточно для меня.

– Не сомневаюсь. Но ты – не суд. Словам Анны – грош цена. Ей пять лет, и она находилась в шоке.

– А что ты будешь делать, если она вспомнит еще что-нибудь? Посмотри в лицо фактам. В самом крайнем случае полиция обшарит твой дом. Тебе действительно этого хочется? Ты так уж уверена, что уничтожила все следы? Я, конечно, не знаю, что ты делала и как, но учти: что-нибудь находится всегда. Всегда, Эдна. Может, кто-то тебя заметил у школы или твоя физиономия попала на камеру наблюдения как раз тогда, когда ты якобы находилась дома и чинила протекшую трубу. Полиция проверит каждое твое слово и распутает всю историю, узелок за узелком. Достаточно будет поймать тебя на одной лжи, на одной крохотной лжи, чтобы с тобой было покончено. Думаешь, ты непотопляема? Это не так.

– Не знаю, не знаю…

– Не знаешь? То есть ты полагаешь, что общие правила на тебя не распространяются? Или не думаешь, что должна играть по тем же правилам, что и остальные?

Эдна как-то с грустью покачала головой.

– Да, – сказала она, – не думаю.

– Правда? Ладно, скоро мы это выясним. Я же иду за своей дочерью.

3

Джулия вошла в дом и направилась в кухню. Дверь туда была приоткрыта, слышалось, как Анна разговаривает сама с собой, играя в одиночестве в унылом, холодном доме Эдны. Больше ей этого делать не придется. Это время безвозвратно ушло.

Джулия представила, как они едут домой, и Анна, сидящая на заднем сиденье, спрашивает: «Мамочка, что случилось? Почему мне нельзя было остаться в доме у бабушки?» – «Ты больше никогда не будешь там оставаться, – ответит ей Джулия. – Ты будешь всегда жить с мамочкой».

По спине пробежал холодок.

А как Брайан воспримет мысль, что Анну похитила его собственная мать? Что, если он знал все с самого начала? Вдруг он тоже в этом замешан? Вряд ли. При всех своих недостатках подобного он бы не совершил, не стал бы подвергать Анну опасности. Да и зачем ему? А Эдне зачем было? В чем тут смысл? Или свекровь действительно сошла с ума?

Ладно, со всем этим она разберется по ходу дела. А прямо сейчас ее волнует другое. Сейчас она должна забрать свою дочь домой.