Исчезнувшая дочь

Глава 16 Необходимое зло

1

Глупая маленькая паршивка.

Глупая. Маленькая. Паршивка.

Неужели она действительно полагает, что ей удастся уйти? Неужели не знает, кто ее свекровь? Не знает Эдну?

Нас не удивляет, что она догадалась. У девчонки все же есть какая-никакая искра, некий внутренний стержень. Мы с ней даже чем-то похожи. Доведись нам пересечься при других обстоятельствах, по службе например, мы бы, наверное, сработались. Могли и подружиться, если бы не разница в возрасте. Она умная, цепкая и трудолюбивая. Нам такие нравятся.

Но мы с ней не коллеги. И не приятельницы. Она вышла за нашего сына.

И с того самого дня, как мы впервые ее увидели, нам было ясно, что их брак ни к чему хорошему не приведет. Ее ослепила внешность Брайана, он был красивым молодым человеком. И еще то, что он происходил из приличной семьи с определенным достатком.

Сама же Джулия – девчонка из низшего среднего класса, не признающаяся даже себе самой, что выходит замуж за деньги, хотя это было так. И она никогда в этом не признается. Как же, ведь по расчету женятся одни гламурные мажоры, это против ее правил. А она – современная, свободная от замшелых традиций, вроде всяких там классов и происхождений. Она идет своим путем, и свежий, меритократический ветер сдувает перед ней прочь пыль старых порядков. Времена меняются, происхождение не является больше залогом успеха, который зависит лишь от труда и таланта. И когда Джулия сотоварищи достигнут вершины, они изменят мир так, чтобы у всех в нем были равные возможности.

Вот дуреха. Неужели она не замечает, у кого в этой стране деньги и власть? Не ведает, сколько членов правительства (а мы всегда держимся вместе) посещали одну и ту же школу? Не школы вообще, а одну и ту же школу? Закрывает глаза на статистику, утверждающую, что богатства концентрируются в руках все меньшего числа людей? Что происходит гигантское перераспределение богатств, но не от богатых к бедным, а наоборот? Страна отнюдь не становится более свободной, меритократичной и справедливой. Напротив, она вернется в те времена, когда на троне восседала королева Виктория.

И в любом случае, Джулия – не ниспровергатель классовых границ. Классовое сознание низшего среднего класса чрезвычайно обострено, они же понимают, что отстоят от пролетариата всего на один шаг, перспектива скатиться вниз их ужасает. Поэтому они изо всех сил выставляют напоказ свою «среднеклассность»: водят арендованные, тщательно полируемые по воскресеньям BMW и Audi, а отправляясь на службу в сфере IT или корпоративного страхования, натягивают костюмы «с искрой» от «Hugo Boss».

Как ни странно, в этом мы с Джулией похожи. Наше классовое сознание так же крепко, как ее. Только она отстоит всего на ступеньку выше рабочего класса, а мы – всего на ступеньку ниже высшего. Где-то там, совсем рядом.

Мы надеялись, что Брайан станет нашим пропуском туда. Окончит Оксфорд, сделает миллионы в Сити или войдет в правительство и присоединит к нашему родовому имени приставку «Сэр». На худой конец, женится на какой-нибудь обнищавшей аристократке, и та принесет ему титул своего отца.

Но не задалось. Наш сын поперся в провинциальный университет и сделался учителем в начальной школе. Господи, стыд-то какой. В старшей школе – еще куда ни шло, он мог бы там учить одаренных молодых людей, готовя юные умы к поступлению в лучшие университеты. Увы, нет: он читает сказки восьмилетним соплякам. С подобной работой справится любой кретин. Как же мы все это ненавидели. Не-на-ви-де-ли. Просыпались по ночам от ярости. А ведь он сделал это даже не потому, что бунтовал против нашей воли. Просто – это его настоящий уровень.

Его папочка пальцем не пошевелил, чтобы остановить сына. Улыбался и блеял, что это прекрасная работа, что ранний возраст наиболее важен в развитии ребенка, что у некоторых особый талант заниматься с восьмилетками, и напрасно общество недооценивает таких людей. Что любой кретин с этой работой не справится, а те, кто так думает, – сами кретины.

В таком случае мы предпочитаем общество кретинов. К тому же Джима занимала вовсе не судьба сына, а то, как бы не всплыли его шашни с Линдси Уилкинсон. С этой своей гребаной поклонницей и шлюхой Линдси Уилкинсон. Когда он решился во всем нам признаться, мы с удовольствием сделали вид, что удивлены.

– Я ухожу, Эдна. Не могу больше так. Поверь, мне очень хотелось сказать тебе обо всем раньше, но духу не хватало. Наконец, я набрался смелости. Меня вдохновила Линдси.

В точности как Джулия. Разрушать брак только потому, что чувствуешь себя неудовлетворенным. Это совершенно недопустимо.

Мы прекрасно знали эту самую Линдси. Наблюдали, как она увивается за нашим мужем.

– Что же, – ответили ему мы. – Все понятно. Никаких проблем.

– Спасибо, Эдна, – сказал он. – Передать не могу, до чего я тебе благодарен.

Он нас не понимал. Разумеется, мы ни минуты не собирались прощать наше унижение. Эдна Краун никому не позволяет так с собой поступать. И Джим должен был бы это сообразить.