Исчезнувшая сестра [litres]

Я пообещала ему больше не отключать свой мобильник. Так что на следующий день, когда нежданно-негаданно случилось это «мало ли что», Андрей смог мне сразу же об этом сообщить.

* * *

Он позвонил где-то часов в пять, когда я еще была в «Дубраве». Утром Веронике стало плохо с сердцем, вызывали «скорую». Такое бывало и раньше, но этот приступ оказался сильнее других. В больницу Вероника ехать отказалась, и было решено, что она проведет несколько дней в постельном режиме у Андрея. Он уже перевез мать к себе. Короче говоря, ехать завтра в «Трансформатор» Грохов не мог.

– Значит, все откладывается до следующего ретрита? – спросила я. – Он когда?

– Через две недели. Но тогда у меня будут другие дела, и вырваться из Москвы я уже не смогу. Свой план с внедрением в «Трансформатор» я должен теперь убрать в архив.

Андрей отключился, а я так и осталась сидеть с трубкой в руке.

* * *

Мне, конечно же, было жалко Веронику, но Эля… но мать… Не будет выхода из тупика, в который зашли поиски Элеоноры. Меня ждало теперь оглушительное разочарование Ольги Марковны, которую мне будет нечем утешить.

В ход этих мыслей вмешалась Валя. Она тоже была на работе и слышала мои реплики в разговоре с Андреем.

– Что произошло? – спросила она. Я ввела Валю в курс дела.

– Ну и бог с ним. Не получилось, и не надо, – сказала я под конец. – Нужно будет придумать что-то еще.

– Зачем что-то придумывать? Поезжай туда сама и все выясни. О чем тут думать?

Валя сказала это так искренне и так естественно, что у меня в голове стало тихо. Словно я услышала что-то новое, и оно все расставило по своим местам. Словно мне самой никогда не приходило в голову, что кому, как не мне, надо ехать в этот чертов «Трансформатор», раз моя сестра непонятно почему не дает о себе знать.

Я всякий раз бежала от этой мысли, потому что видела себя беспомощно барахтающейся в мутной воде на глазах у Элеоноры. Для меня все эти майндфулнессы, погружения в себя, поиски своего истинного «я» всегда были ловлей солнечных зайчиков в мутной воде. А мутная вода вызывает у меня брезгливость. Я ни за что не стану купаться в мутной воде. Но вот я услышала Валино «о чем тут думать», и меня, что называется, проняло. И в самом деле, о чем тут думать? Как хорошо, что вдруг поблизости раздаются чьи-то простые слова, которые могут пронять.

* * *

Валя предложила мне взять отпуск на две недели, чтобы спокойно решить все проблемы, но от этого я отказалась. Я думала, что смогу уложиться в несколько дней: один день на дорогу в «Трансформатор», другой – на то, чтобы встретиться с Элеонорой, третий – на возвращение домой. Поскольку в эти три дня входили суббота и воскресенье, то мое отсутствие мало сказывалось на работе.

Я пообещала Вале снова приступить к своим обязанностям не позже среды, но на всякий случай передала ей заказ на перевод, который нельзя было откладывать. А потом я позвонила Андрею и попросила переслать мне электронной почтой «Памятку для ретритера» и другую информацию, которую ему прислала Таня. Он не удивился, узнав, что вместо него в «Трансформатор» поеду я. И в самом деле, чему тут удивляться? Это нормальное решение. А то, что я не вызвалась это сделать раньше, уже не имело значения.

Андрей пообещал договориться с Таней, чтобы она заменила его имя в списке отъезжающих моим и моей же считала его плату за ретрит. Я уже собралась отсоединиться, как он спросил:

– А лазурь-то у тебя найдется?

О лазури я забыла. И ее у меня не было – синий цвет я никогда не любила.

– Обойдусь без лазури.

– Ты-то обойдешься, но у других это вызовет лишние вопросы. Заедешь ко мне, я дам тебе лучшую из моих синих маек. Да и обсудить еще надо кое-что.

Я записала его адрес.

* * *

Купив через интернет билет на поезд, которым отъезжала группа, я отправилась к Грохову.

Он открыл мне дверь и провел меня на кухню.

– Ты уже сообщил Тане, что не сможешь выехать на ретрит?

– Еще нет. Я дам ей знать о нашей рокировке завтра утром, в последний момент. И сообщу по электронной почте, чтобы не возникал вопрос о том, можно это или нельзя.

– Но ведь надо ей все объяснить.

– Ничего объяснять я ей не буду. Группа собирается вместе только в Суржине. Твое появление в ней вместо меня сразу же станет свершившимся фактом.

– А ты не думаешь, что она просто не посадит меня в автобус без предварительного согласования?

– Зачем ей этот переполох? Не бери в голову, все устаканится само собой.

– Ну а если она узнает во мне жену гитариста Саши?

– Не узнает. Внешность у тебя, к счастью, неприметная, чего ты боишься? – успокоил он меня со своей самой обворожительной улыбкой.

– Чего я боюсь? Я боюсь вопросов, на которые не найду ответа.

– У Тани? Вопросы? На которые ты – ТЫ! – не найдешь ответа? Ты это о чем?! Таня – это флажок: ее назначение – собрать в Суржине очередную лазурную группу и доставить ее в «Трансформатор». Только это. Поверь, ей все до фени.

– А вопросы при регистрации в «Трансформаторе»?

– И что, ты не найдешь что соврать?! Ты же работала в «Нашей газете».

И мы закрыли эту тему.

– Как Вероника? – спросила я. – К ней можно?