Исчезнувшие народы мира

Сначала во главе этого объединения стоял Югюлюй (или Мугулай), потом его сын Чилагу, при котором оно и получило прозвание «жужане». Около 390 года жужане разделились на две орды: восточную и западную. В 402 году они покорили уйгуров, а затем их власть признали кочевники в долине Тола и богатое хуннское племя баецзи. В результате завоеваний местом их главной ставки стал бассейн реки Халхин-Гол в районе Хангайских гор. Тогда же, в 402 году, правитель жужан первым среди степных народов принял титул кагана, равнозначный императорскому.

Среди прочих направлений основным объектом их грабежей стали пределы Северного Вэй. Чтобы защитить себя от постоянных нападений, китайский император в 423 году удлинил Великую стену на 2 тысячи ли (то есть на 1000 км!) и создал на границе систему военных поселений. В это время каганат жужан находился в зените своего могущества. Китайские авторы пишут, что у жужан в это время было до миллиона лошадей и бесчисленное количество овец.

Двести лет с 360 по 555 год на необъятных просторах Великой степи господствовал зловещий жужанский гнет, пока подвластное им племя тюрков во главе с ханом Бумыном не решилось выступить против поработителей. В 553 году им было нанесено серьезное поражение, и если бы не помощь Китая, принявшего у себя жужан и отразившего тюрков, они были бы полностью разбиты.

Но жужане не могли ужиться и в Китае. Не привыкшие к труду, они принялись за разбой. Китайский император направил против них войска, а затем изгнал из страны. После этого они сразу же были разбиты и бежали в другое китайское государство – Западное Вэй, где также не нашли спасения и были выданы тюркскому послу. Ненависть к жужанам была настолько велика, что посол велел казнить всех взрослых пленников, пощадив при этом детей и невольников. С жужанами было покончено, но они оставили после себя не только страшную память, но и жуткие знания о том, как человека можно превратить в животное.

Отнимающие память

Наряду с грабежами, основной силой жужанского ханства было умение держать в подчинении завоеванные народы. Наложенный на них непосильный гнет приводил к мятежам, которые жестоко подавлялись завоевателями. Чтобы избежать массовых восстаний, жужане придумали новый и очень действенный способ закабаления людей. Он состоял в том, чтобы сделать из человека бессловесного манкурта. Само слово прекрасно передает содержание этого процесса: оно является производным от слов «мун», т. е. «становиться слабоумным», «выжить из ума», и «курт» – «червь, насекомое».

Особенно жестоко жужане обращались с пленными воинами. Если их продавали в рабство в соседние края, это было счастьем для пленника. Более страшная участь ждала тех, кого жужане оставляли у себя. Чтобы уничтожить даже мысль о побеге или сопротивлении, они научились уничтожать память. Достигали своей цели при помощи страшной пытки: надевали на голову жертвы наиболее тяжелую и плотную выйную часть верблюжьей шкуры, так называмую шири. В первую очередь эта участь постигала молодых и крепких военнопленных. Сначала им начисто обривали головы, тщательно выскабливали каждую волосинку, а затем натягивали на них распаренные шири. Выйной шкуры одного верблюда хватало на пять-шесть шири. После их надевания каждого обреченного заковывали в деревянную шейную колоду, которая не позволяла дотянуться головой до земли, и связывали руки и ноги. В этом виде их отвозили подальше от поселений и бросали на несколько суток на солнцепеке в открытой степи. При этом не оставляли ни воды, ни пищи. В результате выживали один или два пленника из пяти-шести. Погибали они не от голода и даже не от жажды, а от невыносимых страданий, причиняемых усыхающей, сжимающейся на голове сыромятной верблюжьей кожей. Высыхая на солнце, она сдавливала череп и деформировала мозг. После этой «процедуры» человек либо умирал в мучениях, либо, выдержав их, навсегда лишался памяти, превращаясь в идеального раба-манкурта.

Лишь на пятые сутки жужане проверяли пленников. Если заставали в живых хотя бы одного из них, то считалось, что цель достигнута. Манкурт из человека превращался в абсолютно покорное и безопасное животное, которое использовали на самых тяжелых и грязных работах. Манкурт признавал только своего хозяина, слепо и усердно выполняя любое задание. Он один заменял множество работников. Надо было всего лишь снабжать его пищей, больше для себя он ничего не требовал…

Подобная практика внушала неимоверный трепет у соседних народов, и даже китайцы, известные изобретением многих изощренных пыток, ужасались в своих хрониках бесчеловечности жужан. Именно поэтому массовая казнь этих кочевников тюрками и гибель их нестабильного государства были восприняты в Азии как избавление от кошмара.

«Белые гунны» Гиндукуша. Воинственные создатели империи