Исчезнувший аптекарь

Медленно я подполз к другому столу, стоявшему близко к камину. Сердце колотилось как сумасшедшее. Скорчившись за каминным экраном, я осмотрел пояс учителя. К счастью, когда Уот швырнул его на пол, флаконы в кармашках не разбились. Мне пришлось вытащить добрую половину из них, чтобы прочитать этикетки, но в конце концов я нашёл те три, которые требовались.

Сера. Уголь. И селитра.

Просматривая книги учителя, Уот разбросал повсюду клочья разорванной бумаги. Теперь я мог ими воспользоваться. Я тихо вынул пробки и вытряхнул содержимое флаконов на один из листов. Я перемешивал ингредиенты пальцами, стараясь изо всех сил. Без пестика было трудно, и порох получился не так хорош, как в тот день, когда мы строили пушку. Я молился, чтобы он всё же сработал.

Сейчас, когда я сидел так близко к огню, у меня было лишь несколько секунд, чтобы всё сделать правильно. Я положил листок с порохом возле камина. Потом, взяв ещё кусок бумаги, расположил его так, чтобы одним своим уголком он касался первого листа, а противоположным – углей в камине.

Всё произошло мгновенно. Огонь охватил бумагу гораздо быстрее, чем я ожидал. Я отскочил и нырнул за стол, где прятались Том и Бриджит.

Стабб обернулся, прищурив глаза.

– Что это было?

Внезапно в камине вспыхнуло пламя. Послышалось ужасающее шипение. Огненные струи ударили во все стороны, подкинув вверх пылающие бумажные листы.

– Пожар! – завопил Стабб. – Потуши его! Потуши!

Он обернулся к полкам, в отчаянии оглядывая их в поисках банок с водой. Уот промчался сквозь облако дыма и подскочил к камину, пытаясь затоптать тлеющую бумагу прежде, чем огонь перекинется с неё на что-то ещё.

Я схватил Тома за ворот. И как следует дёрнул. Мы побежали.

* * *

Том нёсся сквозь лондонскую ночь, сжимая в руках перепуганную Бриджит. Я нёсся следом, оглядываясь на каждом углу – нет ли погони. Но либо мы оторвались от них, либо Стабб и Уот вовсе нас не заметили, поскольку мы добежали до переулка за домом Тома, так и не увидев ни того, ни другого.

Мы чуть не раздавили друг друга у задней двери (точнее: Том чуть не раздавил меня) в попытках попасть внутрь. Я задвинул засов и, тяжело дыша, привалился к столу. Том опёрся спиной о стену и сполз по ней, хватая ртом воздух.

Несчастная Бриджит извивалась в его руках. Я отобрал голубку у Тома и прижал к лицу, держал, пока она не утихомирилась. У этой птицы были крепкие нервы – она успокоилась гораздо быстрее, чем мы.

Я подошёл к окну, ища взглядом дым и отсветы пламени, свидетельствующие о пожаре. Означающие, что огонь от взрыва моего пороха не удалось потушить и я спалил собственный дом до основания. Ничего не было видно, и я понимал, что, если бы начался настоящий пожар, поднялась бы тревога. И всё-таки я смотрел – и ждал.

Том подошёл и встал рядом, положив руку мне на плечо.

– Мы в безопасности? – спросил он.

Я не знал, что на это ответить.

Глава 16

Я не мог уснуть.

Не только потому, что пол в спальне Тома был шершавым и занозистым. И не только из-за страха, скрутившего внутренности. Мой друг тоже перепугался, но через десять минут после того, как голова Тома коснулась подушки, его храп уже громыхал, как колёса кареты на булыжниках мостовой.

Я не мог заснуть, поскольку знал, кто убил мастера Бенедикта. И убийцы теперь шли по моим следам.

А я понятия не имел, как быть.

Я хотел побежать к лорду Эшкомбу и рассказать ему, что видел. Но не мог. Даже если он и поверит мне – эмиссар короля отнюдь не казался легковерным, – я никак не сумею доказать, что Уот и Стабб убили учителя. Будет лишь моё слово против слова Стабба, и я отлично понимал, чем это кончится. Он мастер, я – ученик. Меня никто и слушать не станет.

Конечно, мои слова может подтвердить Том, но его тоже не воспримут всерьёз. Не более чем меня самого. Вдобавок мы совершили тяжкое преступление. Врываться в дом – даже если он и был когда-то твоим – уже наказуемо. Плюс к тому мы взяли кубик и пояс, которые теперь были спрятаны под кроватью Тома вместе с листом из книги. А это кража, и она карается смертью. Не важно, замешан ли тут культ – мы оба окажемся на виселице.

Дверь спальни, скрипнув, открылась. Молли, младшая из девочек, босиком вошла в комнату и свернулась калачиком на полу, прижавшись ко мне и вцепившись пальчиками в своё любимое одеяло. Я слушал её дыхание, лёжа без сна и мучительно размышляя. Чтобы Стабба и его ученика повесили за их преступления, мне нужно обратиться к лорду Эшкомбу, имея веские доказательства или поддержку высокопоставленного лица. Кого-то поважнее, чем Стабб. Кого-то уважаемого, чьё положение ставило его выше обычных людей. Я не знал, как найти доказательства. Но вот поддержку, возможно, удастся заполучить.

* * *

На рассвете я выскользнул из объятий Молли и выбрался из дома. В обычный день улицы уже были бы забиты народом – мастеровыми, спешащими на работу, торговцами, везущими товары на рынок, кучерами, ругающими пешеходов. Однако сегодня было воскресенье – день, предназначенный Господом для отдыха. И хотя мне встретились несколько ранних прохожих, улицы в основном были пусты.