Исчезнувший принц

Никто не слышал шагов босых ног мальчиков, когда они спускались с лестницы.

Пожилой человек, одетый в самый обыденный костюм, но имеющий лицо, сразу выдававшее важную особу, сидел возле Лористана, спокойно разговаривая с ним. Лористан жестом подозвал обоих мальчиков.

--Принц очень заинтересовался всем, рассказанным мною про вашу игру,- сказал он тихо.- Он хочет видеть, как ты рисуешь портреты, Марко.

Марко прямо взглянул принцу в глаза, внимательно наблюдавшие за ним, пока он раскланивался.

--Его Высочество делает мне большую честь,- произнес он таким тоном, каким сказал бы те же слова сам Лористан.

Марко быстро подошел к столу и вытащил из ящика свои карандаши и куски картона.

--Я сразу признал бы в нем вашего сына и самавийца,- заметил принц.

Затем его проницательные, глубоко сидящие глаза обратились к мальчику на костылях.

--Это тот, который называет себя Крысой,- пояснил Лористан.- Он - один из нас.

Рэт отдал честь.

--Пожалуйста, сэр, скажите, что костыли мне ничуть не помешают,- прошептал калека.

--Он выработал в себе необычайную подвижность,- сказал Лористан.- Он готов делать все, что угодно.

Проницательные глаза все еще изучали Рэта.

— Костыли являются его преимуществом, — ответил, наконец, принц.

Лазарь сколотил легкий, простой мольберт, которым пользовался Марко, делая свои зарисовки. Во время разговора стоя на часах у двери, он теперь вошел в гостиную, выдвинул мольберт из угла и приготовил необходимые рисовальные принадлежности.

Марко стоял рядом и молча наблюдал за приятной для обоих мужчин встречей. Рэт заметил, как, впрочем, замечал всегда, с какой совершенной непринужденностью и изяществом этот высокий мальчик мог стоять и молчать. Он не чувствовал никакой необходимости что-то говорить или задавать вопросы, у него никогда не было того беспокойства и нервозности, которые появляются, если двое говорят между собой, не обращая внимания на третьего. Он как будто и не нуждался вовсе в том, чтобы его обязательно заметили, и Рэт смутно ощущал, несмотря на то, что Марко так молод, эта свобода от малейшего волнения и чувства неудобства и придает ему вид благородного юного джентльмена.

Лористан и принц подошли к мольберту.

— Особняк де Мариги, — сказал Лористан.