Исчезнувший принц

— Пожалуйста, посмотрите, — умоляюще сказал Рэт, — я не осмелился выйти из дома, боясь, а вдруг вы захотите послать меня с каким-нибудь поручением. Но я не мог и сидеть, ничего не делая, и стал вспоминать и думать. И начертил все улицы, по которым он мог пройти на пути домой. Если вы мне разрешите, я их все обойду и поговорю с каждым полицейским и буду внимательно осматривать все дома и все обдумывать и сопоставлять, я и дюйма не пропущу мимо, ни одного кирпича или булыжника, я... — Голос Рэта охрип от волнения, но он откашлялся и взял себя в руки.

— Ты хороший соратник, — ответил Лористан, — и хорошо, что ты сейчас с нами. Это удачная мысль.

— Мне можно отправиться прямо сейчас? — спросил Рэт.

— Сию же минуту, если можешь, — был ответ.

Рэт круто повернулся к двери. Слова Лористана были как удар молнии в самое сердце:

— Да, ты один из нас. И, зная, что ты займешься этим делом, я, может быть, сумею даже уснуть. Ты наш.

И Рэт свернул на Брэндон Террас, следуя именно этому плану, и там услышал самавийскую песню, доносившуюся из запертого подвала дома № 10.

- Да, он - верная душа,- сказал Лористан, передавая эту часть истории Марко, когда они сидели перед камином.- До этого я не был в нем вполне уверен, а хотел быть совершенно уверенным. В прошлую ночь я заглянул в глубь его души и убедился: на него можно положиться.

С этого дня Рэт занял новое положение. И, как ни странно, сам Лазарь не вознегодовал за это. Мальчику позволили такую близость к Лористану, на какую он никогда не осмеливался даже надеяться. Дело было не только в том, что он мог служить своему кумиру многими способами, но его включили в семью, состоящую прежде из трех человек. Лористан говорил с ним, как говорил с Марко, вводя его в круг, в котором многое понималось без слов. Рэт знал, что его воспитывают и за ним наблюдают, и замечал это с восторгом. Его идол назвал Рэта «одним из своих», испытывал его и изучал, чтобы узнать, насколько он «свой». Все это он делал с какой-то, известной ему одному, целью. Мысль эта всецело поглощала Рэта. Быть может, Лористан хотел узнать, можно ли на него положиться, как на каменную гору?

--Сэр,- начал он однажды вечером, согда они остались одни: Лористан читал, а Рэт срисовывал какую-то железнодорожную карту.- Думаете ли вы, что... когда-нибудь... вы будете в состоянии довериться мне, как самому Марко? Может ли это быть... когда-нибудь?