Ищейки

— Ну да, ну да! Они были в сговоре. Работали вместе. Ты слушаешь, Берт? Джессика и Сид придумали эту блестящую комбинацию, чтобы поразить «Ищеек». Сид работал охранником, верно? Он знал, как обмануть видеокамеры и взломать замки в Музее почты. Он нашел способ проникнуть на яхту Майло. Конечно, вряд ли он решился на это сам. Это Джессика его подбила. Они решили украсть «Черный пенни», когда встречались в «Луне и шести пенсах». Опыт Сида и мозги Джессики — отличная комбинация. Я уверена, что стишки с загадками — ее работа. Потом они вместе придумали, как проникнуть в каюту Майло и подбросить марку в «Человека-призрака», чтобы та нашлась во время встречи. Разумеется, все это было незаконно и опасно, но они вернули марку и не думали, что кто-то сможет их разоблачить. Но потом что-то пошло не так. Сид зачем-то снова отправился на яхту. Быть может, он решил совершить настоящее ограбление, пока Майло был в полиции. Или оставил какую-то важную улику и боялся, что ее найдут. Джессика что-то заподозрила и отправилась за ним. Она была в ярости. Идеальное преступление, которое она спланировала, могло провалиться из-за ошибки Сида. Она ударила его по голове, заперла в каюте и ушла. Да, да, Берт!.. Берт, ты меня слышишь?

Она потрясла его за плечо. Берт уже давно заснул и ничего не слышал. Он пробормотал сквозь сон:

— Да?

— Я думаю, что это она, Берт. Джессика убила Сида.

— Ладно, — безразлично ответил Берт.

— Но потом кто-то все узнал и попытался сообщить об этом на вернисаже. Интересно кто.

— Что «кто»?

— Расписал витрину галереи Джессики.

— Парень с аэрозольным баллончиком, наверно, — пробормотал Берт, снова проваливаясь в сон.

— Хм, спасибо за подсказку, — отозвалась Ширли-Энн.

— На его одежде наверняка осталась краска, — добавил Берт. — Когда красишь спреем, невозможно не испачкаться.

На этом их разговор закончился.

Ширли-Энн продолжала лежать и думать. Что-то смутно шевелилось в ее памяти и не давало ей заснуть. Потом она зажала рот рукой. «А я-то решила, что это перхоть. Но кому могло бы прийти в голову…»

Глава 24

За последние двадцать лет Бат обновили так основательно, что теперь сложно найти уголок города, в котором не побывали бы маляры и реставраторы. Приятным исключением является Хэй-Хилл — кратчайший путь между Лэнсдаун-роуд и районом Винъярдс и Парагон. Впрочем, коротким путем он является только для пешеходов, поскольку машины здесь не ездят. Как только вы отходите от букмекерской конторы, расположенной на углу Лэнсдаун-роуд, строгий георгианский стиль исчезает как по волшебству. Между скромными непритязательными домиками, выстроенными в восемнадцатом веке, спускается мощеная улочка. Почти все сооружения здесь разного стиля, высоты и цвета, а их фасады разве что отдаленно напоминают какой-то архитектурный стиль. Подвальные окошки, крышки люков, водостоки и фонарные столбы огорожены самыми причудливыми решетками. Окна в одном доме могут быть не похожи друг на друга, а в некоторых они просто заложены кирпичной кладкой. Там и сям на стенах пестреют крикливые граффити, причем на многих зданиях, намалеванные желтой, розовой и шоколадной краской, точно гигантские пирожные, они выглядят не так уж варварски.

Именно сюда Даймонд и Джули Харгривз отправились на следующее утро, чтобы поговорить с Рупертом Дарби. Дом Руперта казался одним из самых старых и обшарпанных в округе, а трещины в его стенах кое-где успели порасти травой.

Звонок, видимо, работал, но шум уличного движения заглушал его звук. Никакого ответа не последовало. Даймонд попытался открыть крышку над прорезью для почты, но сразу об этом пожалел. Она была сделана из пластика и тут же отвалилась. Изнутри доносился низкий вибрирующий шум, словно кто-то сверлил дрелью дерево. Не успел Даймонд наклониться, чтобы заглянуть в щель, как дверь содрогнулась от мощного удара, и его лицо оказалось в паре дюймов от оскаленных собачьих зубов.

Детектив шагнул назад и взглянул на окно, покрытое толстым слоем пыли. Оно было наглухо задернуто полосатой шторой. После нескольких безуспешных попыток постучать в треснувшее стекло он снова вернулся к двери, потянул ее за ручку и обнаружил, что она открыта.

— На вашем месте я бы этого не делала, — предупредила его Джули.

Но у Даймонда никогда не было проблем с собаками. Он слегка приоткрыл дверь и просунул внутрь правый кулак. Животное внимательно его обнюхало, ткнулось влажным носом и наконец лизнуло теплым языком. Даймонд сделал проем пошире, и в него тут же высунулась голова пса. В Марлоу текла кровь немецких овчарок, поэтому он не собирался валиться на спину и просить почесать ему живот, зато и рычать, по крайней мере, перестал.

— Протяните ему руку, Джули. — Это прозвучало как приказ. Он хотел добавить: «Не бойтесь», — но ему казалось, что она не нуждается в подобном ободрении.