Ищейки

— Хотя бы для того, чтобы на два часа выбраться из своей норы. — Руперт печально улыбнулся. — И потом, у меня есть миссия. Я должен убедить этих несчастных идиотов читать книги о настоящих преступлениях и о тех ужасах и бедствиях, которые они порождают. Но обращение не происходит в один вечер. Бедняги до сих пор зациклены на своих допотопных головоломках с приложенными к тексту картами и на чванливых детективах, страдающих ксенофобией.

— Чем?

Джули объяснила:

— Ненавистью к иностранцам.

Руперт кивнул и продолжал:

— К тому же они все время говорят про хронометраж. — Он скорчил гримасу и неожиданно разразился длинным монологом. — «При всем уважении, милорд, — произнес инспектор, почтительно кашлянув, — есть только один возможный убийца. Он уехал от вас в семь десять и приехал на вокзал в семь четырнадцать, чтобы успеть на поезд в семь пятнадцать, но поезд в семь пятнадцать задержался из-за тумана и первым пришел поезд в семь ноль семь, опоздавший на двенадцать минут. На поезде в семь пятнадцать, который на самом деле прибыл в семь тридцать две, он бы разминулся с поездом в семь двадцать семь, однако, сев на поезд в семь ноль семь, он приехал в Кру к семи двадцати пяти и успел на поезд в семь двадцать семь, который доставил его в Литтл-Фарингтон ровно в восемь. — Руперт сделал паузу и криво усмехнулся. — По крайней мере, так ему казалось. На самом деле на часах было еще только семь. Преступник хорошо изучил расписание, но он ничего не знал про британское летнее время, из чего следует, что убийца был немец — герр фон Крапп».

Оба детектива рассмеялись.

— Вы сами это придумали или прочли по памяти? — спросил Даймонд.

— Последнее заседание вывело меня из себя, — заметил Руперт, не ответив на его вопрос. — Эти люди не имеют понятия, что такое настоящее преступление.

— А вы считаете себя достаточно осведомленным, чтобы им это объяснить?

Даймонд пристально посмотрел ему в лицо.

— Да, если вы имеете в виду, что я читал книги, где преступление показано таким, какое оно есть, — ответил Руперт, — то есть с кровью, болью и страданием.

Даймонда подмывало спросить о криминальном прошлом Руперта, но он удержался. Сейчас было важней держать его в хорошем настроении.

— Расскажите мне о встрече в прошлый понедельник, — попросил он. — Кажется, вы опоздали?

— Вполне возможно, — беспечно ответил Руперт. — Я обычно не слежу за временем. Когда я пришел, Марлоу — это мой пес… — Склонившийся над миской Марлоу поднял голову и оглянулся. — Марлоу проскочил вперед меня. Ему нравятся эти собрания. Насколько я понял, бедное животное — он всего лишь взрослый щенок, не более, — сам того не желая, устроил переполох, проникшись дружескими чувствами к этой старой дуре, мисс Чилмарк. Не понимаю, кстати, почему: она ничем не заслужила его симпатии. Трудно найти более сварливую старуху. Когда я вошел в комнату, она уже раскудахталась, закатила сцену и чуть не хлопнулась в обморок. Пришлось надевать ей на лицо пакет. Слава богу, рядом была Джессика. Я о Джессике Шоу.

— Мы знакомы с миссис Шоу, — вставил Даймонд.

— Толковая женщина. Не знаю, чем все это закончилось. Мне пришлось отвести Марлоу в «Голову сарацина» и оставить там с моим приятелем. Разумеется, в пабе с ним не было никаких проблем. Когда я вернулся в крипту, все уже успокоилось. Понятное дело. Миледи сыграла свою роль, так почему бы не продолжить вечер? Видели бы вы, как торжествующе она на меня посмотрела.

— А потом?

— Потом новая женщина прочла рассказ.

— Новая женщина?

— Ширли-Энн Миллер, — объяснила Джули.

— Значит, ее так зовут? — спросил Руперт. — Никак не могу запомнить. Она пришла пару недель назад. — Он усмехнулся. — И теперь, наверно, об этом сожалеет. Как я уже сказал, она прочла рассказ Стэнли Эллина, американского мастера макабрического жанра. Потом я сделал невинное замечание, которое Полли приняла на свой счет. Они все такие зануды. Что плохого в старой доброй пикировке? Майло попытался нас успокоить, предложив почитать главу о запертой комнате. Мы уже приготовились умереть со скуки, как вдруг — та-даам! — он всех нас огорошил, вытащив из книги марку.

— Отлично. Я хотел бы услышать об этом поподробней, — попросил Даймонд. — Вы не помните, кто и что говорил в этот момент?

— Боже, дайте перевести дух, я еще толком не проснулся! — Руперт отпил глоток кофе. — Насколько я помню, Майло покраснел как свекла и пробормотал что-то вроде: «Это невозможно». Мне это показалось очень забавным, о чем я ему сразу и сказал. Кажется, я старался его как-то подколоть, но у него начисто отбило чувство юмора. Первое, что он сказал, — это что кто-то из нас каким-то образом подсунул ему марку. Правда, потом дал задний ход. Если уж на то пошло, сделавший это человек совершил серьезное преступление. Майло пришлось признать, что он весь вечер не выпускал книгу из рук, даже когда мисс Чилмарк поставила всех на уши. Мы так и не разобрались, что произошло, и сосредоточились на том, что делать дальше. Полли — наш неизменный капитан — твердо заявила, что Майло должен пойти прямиком в полицию.

— Это сказала Полли?

— Да.